Легенда эпохи
Шрифт:
— Еще скажи, что нам надо радоваться тому, что квартиру со всем имуществом не конфисковали. Хорошо, хоть у отца ума хватило заблаговременно на тебя все переоформить. Иначе мы бы вообще нищими остались.
Лариса Анатольевна не нашла сразу ответных слов. Продолжение разговора последовало только тогда, когда я зашла в свой подъезд.
— Лена, скажи, ты с Сашей поссорилась, да?
— С чего ты взяла? И вообще, при чем здесь Сашка?
— Он к нам в последнее время совсем не заходит, да и ты все чаще и чаще находишься в плохом настроении…
— В нормальном я настроении и с Сашкой не ссорилась! Ну ладно, мам, что ты завела этот разговор. Хватит! — обрубила дочурка, но мать не унималась:
— Лена, все дело в отложенной свадьбе, так ведь?.. Ну что ты молчишь?
— Вот и молчи! — огрызнулась Елена. — Выбросили такие деньги на ветер, а ты и смирилась. Благодетельница!
— Ну мы же хотели как лучше, — оправдывалась мать. — Никто же не знал, что с Тришевским такое несчастье случится.
— Это с нами несчастье случилось, а до Тришевского мне дела никакого нет! Каждый день столько людей умирает, что же я теперь, из-за каждого переживать должна! У меня своих проблем хватает.
— Ясно, все дело в свадьбе, — подытожила Лариса Анатольевна. — Леночка, а почему вы с Александром снова заявление в загс не подадите? Необязательно пышную свадьбу устраивать, можно ведь и скромно это событие отметить, в тесном семейном кругу… Я думаю, что его родители все поймут.
— Мама, я что же теперь, сама Сашке должна предложение сделать?
— Нет, ты просто ему намекни об этом, — посоветовала Лариса Анатольевна, — он парень неглупый, поймет. Может, Александр только и ждет от тебя этого намека, а ты медлишь.
Лена ничего не сказала по этому поводу, только хмыкнула. На этом задушевный разговор матери и дочери закончился. Что ж, мне пока было над чем поразмышлять.
Колесникову-старшую можно было сразу исключить из числа подозреваемых. Я редко ошибаюсь в людях, практически никогда. На мой взгляд, эта женщина не была способна на вымогательство и уж тем более на похищение человека и убийство. Судя по всему, Лариса Анатольевна смирилась с тем, что деньги пропали, правда, точная сумма, переданная Тришевскому, не называлась. Зато теперь мне доподлинно стало известно, что взятку передавали через Александра, студента мединститута, Лениного жениха. Именно передавали, в прошедшем незаконченном времени, потому что нет никакой гарантии, что Саша отдал врачу следственного изолятора эти деньги. Так и хочется предположить, что студентик, первым узнавший о безвременной кончине Валерия Ивановича, их нагло прикарманил. Допустим, а кто тогда стал вымогать у Ильи сто пятьдесят тысяч, а потом утроил эту сумму? Неужели Александр опустился и до этого? А может, это Гена Колесников решил вернуть родительские деньги? А Лена, имеет ли она какое-то отношение к вымогательству? Она, конечно, девушка непростая, сразу ее не раскусишь. Матери дерзит…
Сработал один из «жучков», оставленных в квартире Колесниковых. Скорее всего, тот, что был на кухне. Но ничего особо интересного сказано не было. Мать упрекнула дочь в неаккуратности, а та, разумеется, огрызнулась. Милые отношения, ничего не скажешь.
Стоп! При мне речь шла о грязной ветровке, которую мать постирала. Теперь Лариса Анатольевна упомянула о кроссовках, на подошве которых тоже была грязь. Интересно, где это Лена в них ходила? Последние три дня погода сухая…
Послышался какой-то хлопок, потом — отдаленный мужской голос. К Колесниковым кто-то пришел. Вскоре я поняла, что домой вернулся Геннадий. Лена сразу же зазвала брата в свою комнату и стала ему рассказывать о… неожиданной гостье. А мне-то казалось, что она обо мне уже забыла. Ан нет! Мой визит прочно засел в ее голове, и теперь она вещала брату о нем с такой поспешностью, словно боялась куда-то опоздать.
— Подожди, Ленок, не так быстро. Значит, ее муж сидит с нашим отцом… Вот это новость! А вы документы у этой тетки проверяли? — насторожился Геннадий.
— Ну, теткой ее не назовешь, она молодая и очень даже симпатичная… Нет, документы у нее не проверяли, но ты знаешь, я ей почти поверила.
— Ладно мать, но ты-то, ты, Лена, как могла впустить в дом первую встречную, тем более сейчас? — кипятился братец. — Это же верх безрассудства!
— Да она без меня пришла, — парировала сестра. — Татьяна позвонила ей сначала по телефону, и мать ее пригласила.
— Не нравится мне это. С какой стати она к нам заявилась? — не на шутку озаботился Гена. — Какой ей в этом интерес?
— Ну вроде нашла в матери подружку по несчастью. Гена, ты думаешь, что Татьяна не та, за кого себя выдает?
— Не знаю, — задумчиво протянул Колесников. — Возможно, это какая-нибудь аферистка. Мать ведь вокруг пальца обвести — раз плюнуть. Но это еще не самое страшное. А если она…
— Молчи! Нет, показалось. Думала, что мама сейчас зайдет. Гена, а если действительно она здесь что-то вынюхивала? Я боюсь.
— Тс-с, не хнычь, еще не хватало того, чтобы мать услышала. Да и вообще, что толку теперь гадать… Жалко, что меня дома не было, я бы уж постарался выведать, что у нее на уме… Ладно, я проведу с мамой профилактическую работу, чтобы больше никого постороннего в дом не пускала, и эту Татьяну в том числе. Наговорит лишнего, проблем потом не оберешься…
Разговор между братом и сестрой не внес никакой конкретики в мое расследование. Но его можно было трактовать по-разному. Дети могли быть просто озабочены доверчивостью своей матери, что в принципе не так уж и плохо. Но если творчески подойти к трактовке каждого слова и проанализировать интонации, то можно предположить, что они очень опасались чего-то другого, особенно Лена. Мой неожиданный визит их если не напугал, то привел к тревожной настороженности. Отсюда плавно вытекал вывод — детки могут быть причастны к вымогательству и исчезновению Ильи Тришевского, а потому боятся разоблачения.
В деле появились сразу три новых подозреваемых — брат, сестра и ее жених. Роль каждого из этой троицы требовала серьезного осмысления. Я сварила кофе, уселась в любимое кресло, сделала глоток ароматного напитка, потом затянулась сигареткой и стала мысленно рисовать психологический портрет Елены. Эта девушка была не глупа, но груба. Она не обладала форматной внешностью и, по признанию матери, сильно комплексовала по этому поводу, пока не познакомилась с Александром. Но этот медик — отдельная песня. Что еще можно сказать о самой Елене? Больше всего ее напрягает именно то обстоятельство, что отец лоханулся, запросил слишком большую взятку и на этом прогорел. То есть она допускает мысль, что можно зарабатывать деньги нечестным путем, так, как это делал глава семейства. Это не против ее морали. Лена озабочена тем, что благосостояние семьи падает и что свадьба не состоялась. И в том и в другом она винит отца. Кстати, ей жалко денег, отданных Тришевскому и не принесших никакой практической пользы. Девушка подначивала мать как-нибудь вернуть их. Та это сделать не сумела. Из всего этого следует вывод, что при случае Лена сама могла, нарушая общепринятые нормы и законы, развить деятельность по выбиванию денег.
Допив чашку кофе и закурив очередную сигаретку, я перешла к составлению психологического портрета ее жениха. Если бы я имела честь его видеть, то физиогномические особенности могли бы послужить отправной точкой моих рассуждений. Увы, пока приходилось довольствоваться малым. Из всего того, что мне было о нем известно, так и хотелось сделать вывод, что Александр — корыстный человек. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — он собирался жениться на полноватой, несимпатичной Лене по расчету. Когда расчет пропал, намерения оформить законный брак тоже пропали. Но главное не это, а то, что именно он предложил Колесниковым договориться с Тришевским о переводе будущего тестя в больницу и выступил посредником в переговорах и передаче денег. Имел ли место сам факт их передачи — кроме Александра, никто доподлинно не знает. Скорее всего, Саша пошел на сделку с совестью и оставил сто пятьдесят тысяч себе. Но один обман, кроме временных преимуществ, дает еще и кучу постоянно возобновляемых проблем. И если Лена вдруг стала подбивать жениха на то, чтобы взыскать долг с сына Тришевского, ему надо было на это соглашаться, дабы не выдать свою нечистоплотность.