Легенда о Чжаояо. Книга 2
Шрифт:
Он приподнял брови и издал невнятный звук, как будто готовясь услышать очередную чушь. Я же просто сказала ему правду:
– В моем сне она вас поцеловала.
Затем протянула руку и, прямо как совсем недавно, провела пальцами по щеке Мо Цина, после чего схватила за подбородок и слегка приподняла его голову. В пристальном взгляде гостя отразилось удивление.
– Она вот так же вас касалась.
Рядом заверещала Чжиянь:
– Великая Повелительница демонов! О великая Повелительница демонов! Прошу, не делай этого! Умоляю! Я не хочу-у! Тебе нужно успокоиться и осты-ыть!
Несмотря
– Она вас поцеловала. Вы это почувствовали?
Смотря ему в глаза, я поняла, что в самом деле хочу познать все тайны, что скрыты в их темной глубине. В этих глубоких и безмятежных, черных как смоль глазах, где отражались огонек свечи и фигура Чжиянь.
Наконец Мо Цин, который до сих пор неотрывно смотрел мне в лицо, опустил веки, скрывая замешательство. Когда наши взгляды снова встретились, мне показалось, будто густой туман застлал все его чувства. Мо Цин сжал мое запястье, и я приподняла бровь. Ох, это очень соблазнительно… Если так и будешь тянуть меня к себе, я точно упаду на стол. Не задумал ли ты повторить мои прикосновения и тоже взять меня за подбородок? Позволить себе еще какие-нибудь вольности? А после открыть мне свои чувства и планы?..
Но конечно же, Мо Цин остался верен себе: его замыслы и дела никогда не совпадали с моими ожиданиями. Он просто отпустил мою руку и, внимательно взглянув на меня, небрежно бросил:
– Вот же непочтительная ученица.
Непочтительная… непочтительная ученица?! А, ну да… Верно, я ведь сейчас его «ученица». Так что с моей стороны действительно было крайне непочтительно вот так дерзко взять его за подбородок, да еще и рассуждать о поцелуях. И все же…
Мо Цин встал, прошел дальше в комнату и принялся рассматривать Небесный Клинок. С рассеянностью в голосе он спросил:
– Как твоя рана?
Чжиянь рядом со мной взволнованно пробормотала:
– Великая Повелительница демонов, похоже, он пытается сменить тему… Спроси его снова, мне так любопытно! Интересно, он знал, что ты его поцеловала?
«Ты что, пьесу смотришь? Думаешь, я не поняла, что он пытается тему сменить? Хватит думать, что ты умнее меня!» – мысленно возмутилась я и, пользуясь тем, что Мо Цин стоял ко мне спиной, закатила глаза.
– Рана глубокая, не думаю, что быстро заживет… – ответила я на его вопрос. Затем приблизилась к Мо Цину, пытливо посмотрела на него и спросила: – Учитель, так вы почувствовали что-то необычное?
Тот перевел взгляд на окно, разбитое большой черной птицей, и его лицо посерьезнело, придав ему некоторую торжественность. Он всегда так выглядел, когда пытался избежать неприятного разговора. Мгновение спустя я поняла, что ошиблась.
– Нет.
– Вообще ничего не ощутили?
– Ничего.
Закончив разглядывать небо в окне, он вдруг заинтересовался предметами на длинном столе вдоль стены. Однако я стояла между ним и стеной так близко, что ему пришлось заметить и меня.
– Но только что, учитель, когда пили чай, вы едва заметно поджали губы.
Мо Цин тут же отвернулся, а снова взглянув на меня, не стал избегать ответа:
– Вот как? Не знал, что ты настолько наблюдательна.
Все закружилось перед глазами. Я поняла, что если сегодня не выведу Мо Цина на чистую воду, то и он не сможет ничего выведать у меня. Как раз когда я обдумывала, какую несуразицу сказать ему на этот раз, Мо Цин внезапно прищурился:
– Почему тебе так важно, поцеловала ли меня Лу Чжаояо?
Он сделал небольшой шаг вперед. Я вдруг почувствовала давление и невольно отступила, оказавшись зажатой между ним и стеной, будто в ловушке.
Мо Цин же продолжал спрашивать:
– Почему тебе так важно узнать, почувствовал ли я это?
Я покачала головой:
– Да неважно мне, неважно…
Он поднял руку и, повторяя мои движения, схватил меня за подбородок. Его глаза таили в себе опасность и в то же время манили.
– Может, никакой Лу Чжаояо и не было, а ты просто воспользовалась ее именем, чтобы позволить себе так дерзко вести себя со мной?
«Нет… Прямо сейчас мне кажется, что это ты, учитель, позволяешь себе дерзко вести себя со мной!»
Я попятилась, однако никак не ожидала, что между столом и Мо Цином почти не осталось свободного места. В таком необычном положении… у меня совершенно не хватит сил сопротивляться.
Мо Цин еще выше приподнял мой подбородок. Мы стояли так близко, что я услышала, как бьется его сердце.
– Ты нарушаешь все приличия, – произнес он, казалось старательно пряча улыбку.
Ту-дум, ту-дум… Мое сердце бешено заколотилось в груди. И тут…
– А-а-а! Ради меня вы должны остановиться и не заходить слишком далеко!
Резкий крик поблизости чуть меня не оглушил. Я выпала из тела Чжиянь, а обернувшись, увидела, что девушка вновь заняла его и, положив руки на плечи Мо Цина, безжалостно оттолкнула парня.
Тот отступил на шаг, и все смешение эмоций исчезло из его глаз. Он стал холоден и сдержан, как прежде. Не говоря ни слова, Мо Цин посмотрел на Чжиянь, которая завернулась в одеяло. Она сильно дрожала. Девушка так растревожилась, словно ее приговорили к казни.
– У-у-учитель… У-уже поздно… В-вы…
– Ли Чэньлань! – отчетливо прозвучал чей-то голос, резко прервав бессвязную речь Чжиянь.
В комнату ворвался сердитый Гу Ханьгуан. Он бросил быстрый взгляд на девушку и обратился к Мо Цину:
– Почему ты запер Шэнь Цяньцзинь у меня?
Тот уже успел напустить на себя невозмутимости и ответил:
– Могу разместить ее в другом месте, только не обещаю, что это будет безопасно для нее.
Конечно же, он имел в виду, что будет куда надежнее поселить Шэнь Цяньцзинь у Гу Ханьгуана, чем в школе Десяти тысяч убиенных. Ну и очевидно, ему известно, какие у этих двоих отношения. Если так подумать, Мо Цин едва ли не первый ученик моей школы. В то время парнишка был так юн и некрасив… А ведь обладай он хоть немного умом, давно бы занял высокое положение в школе, даже не убивая меня… Когда я только создала школу и еще не назначила властителей четырех гор, Мо Цин все знал о наших делах. Наверное, сравниться с ним мог только Сыма Жун.