Легенда о маленькой Терезе

Константа Яна

– Только благодаря тебе. Они бы сделали, как сделали с Мари…

– Кто такая Мари?

– Подружка моя. Ты видел ее вчера. Неделю назад они напали на нее, и… Я теперь точно знаю, это они были. Эти черти замотанные!

– Так, погоди-погоди, что-то я не понимаю… Так мы не первые, на кого они напали?

– Ну вот видишь, - грустная улыбка коснулась губ девушки, - «пастушок из соседней деревни», никакой ты не пастушок, раз ничего не знаешь об этом.

«Да, Ваше Высочество, у тебя под носом не пойми что творится, а ты ни слухом, ни духом!»

– Так что с молодчиками этими?
–

голос Ренарда стал требовательным, решительным, но, заметив смятение Терезы от столь резкой перемены, тут же смягчился: – Расскажи мне. Я должен знать.

– Да что рассказывать? Никто ничего не знает о них. Просто неделю назад Мари исчезла на целую ночь, а вернулась под утро вся растрепанная, зареванная… Платье разодрано, по ногам кровь течет. И ничего толком сказать не может – твердила все о каких-то черных замотанных людях, будто бы они напали на нее. Ну наши мужики собрались и пошли искать их. Все перерыли: весь лес, озеро, дома… Да только никого не нашли. Парней всех наших проверили: ни царапин ни у кого, ни синяков, – никаких следов. Ну вот и решили тогда негласно, что Мари с кем-то из деревенских согрешила той ночью, а чтоб позора избежать, придумала несуществующих бандитов.

«Так вот почему рыжая так от меня шарахалась… Испугалась, что я один из них?» Тереза говорила, а Ренарду вновь вспоминался вчерашний день – только теперь уже их встреча не казалась такой забавной. А если бы не он, а они были бы там и рассматривали это бесстыжее юное тельце, покрытое лишь сверкающими на солнце капельками воды?

– Выпороть бы тебя как следует! – резко выпалил Ренард, больше отвечая собственным мыслям, нежели девчонке.

– Что?!

– Что «что»? – Ренард перешел на крик; и без того темные глаза стали почти черными. – Вспомни, что ты вчера вытворяла! У вас под носом расхаживают бандиты, а ты голая разгуливаешь перед незнакомыми мужчинами! У тебя вообще голова на плечах есть? А если б там был кто-то из них? Ты понимаешь, чем могло для тебя все это закончиться? Пигалица ты бестолковая!

– Во-первых, перестань кричать на меня. Во-вторых, я тебе еще раз говорю, никто уже не верил, что они существуют.

– Но они существуют!

– Перестань кричать на меня! Да, я сделала глупость! Но что теперь? Предлагаешь мне пойти утопиться?! В конце концов, раз ты такой порядочный, то мог бы и не пялиться на меня! И вообще, знаешь, что?

– Что?

– Иди ты к черту! Вот что!

Тереза вдруг резко подскочила и бросилась прочь с поляны. Впрочем, через несколько шагов остановилась, сжала кулачки, всхлипнула, вернулась к лежащему на земле Ренарду и протянула руку, обиженно процедив:

– Пойдем. Выведу тебя из леса, а потом катись на все четыре стороны, и чтоб больше я тебя не видела.

Она даже не взглянула на него – просто стояла, отвернувшись в сторону, и протягивала свою маленькую ладошку. И, тем не менее, по щекам ее катились слезы – он видел это. И злость отступила. Ренард коснулся протянутой руки и потянул на себя; Тереза не удержалась и плюхнулась рядом, поспешно вытирая сырость на щеках.

– Ну прости, я вовсе не хотел тебя обижать, - тихо проговорил Ренард, пытаясь приобнять девчушку.

– Да что ты знаешь обо мне, чтобы осуждать?

–

Ничего не знаю. Но не хочу, чтобы с тобой случилась какая-нибудь неприятность. Ну хватит плакать, перестань.

– Я даже целовать себя никому еще не позволяла, - буркнула Тереза.

– Правда, что ли?

– Правда. Ренард, я не знаю, что на меня вчера нашло… Я проучить тебя хотела, я… я знала, что ты не причинишь мне вреда. У тебя глаза добрые, ты на бандита не похож… Ренард, забудь о вчерашнем, пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо!

– Хорошо, считай, что забыл. Но учти, малышка, еще раз выкинешь что-нибудь подобное – я отведу тебя в город, и тебя будут пороть розгами посреди главной площади, пока легкомыслие не выветрится из твоей милой головушки. Поняла?

– А ты не так уж добр.

– А я совсем не добр, - нарочито хмуро произнес Ренард, вытирая слезинки с лица девушки. – Ты, кстати, обещала вывести меня из леса и оставить на произвол судьбы.

– Пойдем, недобрый человек, - шмыгнула носом Тереза. – Здесь до моего дома недалеко – пойдем, так уж и быть, промою твою рану и сделаю нормальную перевязку. А потом катись, куда хочешь…

– Интересно, что ты собираешься сказать своим родителям?

– Испугался, что ли?

– Кто? Я?!

– Ты. Не бойся, дома нет никого – родители в поле, вернутся не скоро.

Глава 6

Появляться во Дворце в окровавленном виде, и уж тем более наткнуться сейчас на отца, желания у Ренарда не возникло, а потому пришлось покорно последовать за Терезой. До ее дома, как оказалось, действительно рукой подать – они прошли совсем немного по узкой тропинке и вышли к небольшому деревянному домику.

Через пару минут Ренард уже сидел на кровати в крохотной, но аккуратной комнатке.

– Твоя? – поинтересовался он, не без удивления рассматривая скромную обстановку, такую непривычную после его роскошных покоев.

– Моя. Рубашку снять сможешь?

Ренард подергал раненой рукой.

– Смогу.

– Тогда снимай. Я сейчас воду принесу.

Тереза ушла, оставив его озираться в нехитрой спаленке. И как тут жить можно? Как можно спать на такой жесткой кровати? Что можно уместить в этот крохотный деревянный шкаф? Пол скрипит, окна маленькие, с щелями в палец толщиной… Все больше и больше поражался Ренард жизни простых людей, умеющих смеяться и радоваться даже в таких, как ему казалось, нечеловеческих условиях.

Через несколько минут Тереза вернулась, держа в руках миску с водой и лоскут чистой ткани. Ренард уже разделся и теперь с неким любопытством ждал, что же она будет делать с ним. Впрочем, чему удивляться? Наверняка, девчонке не раз приходилось сталкиваться если не с ножевыми ранениями, то, как минимум, с бытовыми травмами, неизбежными в столь суровых условиях.

И он был прав. Не хуже старика-лекаря, следившего за бесценным здоровьем королевского семейства, девчонка принялась омывать неглубокий порез на его плече. Она не испугалась вида крови, не сморщилась брезгливо, когда потемневшая липкая субстанция запачкала кожицу ее пальцев, – аккуратно, стараясь не причинять боль, очищала она ранку.