Легенда
Шрифт:
Гости находившиеся рядом умолкли, наблюдая за происходящей сценой.
Генерал Сван, тут же развернулся к нему. – Это дела минувших дней, произнес он, и стал уводить своего друга, развернув его в сторону выхода.
– Может нам стоит продемонстрировать Вам свои умения, господин Мирра?! произнес Аргос.
Тан остановился. Попытки генерала сдвинуть его с места ни к чему не привели. Он развернулся. В глазах у него читалась ярость. Сжав руки в кулаки, он стал приближаться к Аргосу. Но Сван, догнав Атанасиуса, прошептал: -Опомнись! Что ты творишь? И красная пелена спала с его глаз. Он посмотрел на герцога, который был в бешенстве. Его ноздри жадно втягивали воздух, глаза стали красным, губы сузились в еле заметную
– Прошу прощения! произнес Мирра, после чего развернулся и отправился к выходу.
– Как насчет показательного боя перед открытием торжеств, крикнул ему в вдогонку Аргос.
Атанасиус развернулся к нему лицом, но подходить не стал, дабы не искушать судьбу.
– Аркон и Вотан, продолжил он. Чем не отличное начало празднования начала великого союза – Нашего примирения! И, конечно, демонстрации боевых навыков. Произнося последние слова, он ухмыльнулся.
Герцог, которого задело столь дерзкое поведение, поддержал Аргоса. – Да будет так, сказал он. Завтра, на большой арене, перед открытием празднования в честь мира и союза государств Вотана и Аркона. Состоится показательный бой. На сколько я понимаю, представитель Аркона уже выбран, ибо нет никого, кто мог бы сравниться с неподражаемым Атанасиусом Миррой, с высокомерной ухмылкой произнес Эрхард. А кто же будет выступать от имени Вотана? обратился герцог к генералу Аргосу.
Наступила гробовая тишина.
– Я!
***
– Атанасиус! Какого черта ты делаешь? спросил у него генерал Сван с явной нервозностью в голосе.– Прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Когда я увидел его глаза, будто вернулся в то время. Я почувствовал тот же страх, что и испытала тогда.
– Пойми, что у меня нет еще влияние на здешних чиновников. Такие люди как герцог не прощают подобного неуважительного поведения. Ты устроил сцену в его доме! В его присутствии.
Атанасиус молчал, полностью утонув в своих мыслях. Он лишь смотрел на огонь в камине генерала Свана и вспоминал ужас из своего детства. Время для него остановилось.
– Ты пойми, продолжал Сван, я не волнуюсь, что ты уделаешь, этого парня, как раз наоборот, выдохнул Сван, я боюсь, что после тебя, его будут выносить из круга на носилках.
– И что? С безразличием произнес, Тан, не сводя глаз с огня.
– А то, грустно произнес Сван, что он сын короля Орма.
Тан поднял глаза, и в его глазах читалось осознании всей тяжести произошедшего.
– Так, ты сейчас же соберёшь свои вещи и уедешь из города. Я скажу, что ты оправился с моим срочным донесением к руководству корпуса «Марна» и…
Тан, перебил его, не дослушав предложение своего друга. – Я выступлю завтра!
– Какого дьявола!? Ты что не слышал меня сейчас!?
– Я все прекрасно слышал. Но я останусь и приму этот бой. Всю свою жизнь я пытаюсь забыть свое прошлое. Но, по правде говоря, я всегда знал, что я не смогу от него убежать, оно часть меня. Я стал тем, кем стал. Меня уже не изменить. И завтра этот высокомерный ублюдок, свое получит. А затем… Будь что будет.
***
Он нервничал, одевая последнюю часть своего боевого костюма. Это были перчатки, подаренные ему Бертом. Утро было морозное. В воздухе чувствовалось влага и холод. В оконный проем он смотрел на небо, которое было покрыто облаками. Они сменяли друг друга и становились все темнее и темнее. – Да уж, не самая хорошая погода для начала праздника, подумал Тан. – Похоже, дождя не миновать. Но это не особо его волновало. Он бился и в гораздо худших погодных условиях. И сейчас он был готов. Но что-то не давало покоя. Наверно он догадывался, что более его судьба не останется прежней. Он сидел и думал о своей матери. Вспоминал её последние слова, её прощальный взгляд, и на душе у него разразилась
Мысли его прервал мужчина в длинном халате, по всей видимости один из организаторов празднования. С большим уважением он обратился к Тану: «Господин Мирра, пора выходить». После этих слов, Тан встал. Подошел к ножнам, лежащим на столе и вытащил меч. Его боевой товарищ как всегда был великолепен, наточен и отшлифован. Ещё не выйди в круг, ещё не вступив на арену амфитеатра, он услышал через стены гул толпы. Тан не знал, сколько там находится людей, но догадывался, что на такое мероприятие прибудет народу огромное количество. Когда исполинские ставни распахнулись перед ним, он вдруг вспомнил, как пару часов назад к нему заходил генерал Сван. Перед уходом на свое место на балконе большой арены, Сван обнял его, слегка улыбаясь. Однако Тан чувствовал, как нервничает его близкий друг. В ответ он тоже улыбнулся и они оба молча некоторое время смотрели друг другу в глаза. По привычке он хлопнул Тана по плечу и произнес: – Не бей его слишком сильно, ладно?! Затем засмеялся и удалился в темноту коридора.
Там улыбнулся, вспомнив это, и двинулся через невидимую стену, отделявшую его от толпы.
Он шел к центру круга под одобрительный шум, смотря по сторонам, и дивился масштабу амфитеатра. Казалось зрителей, собралась целая армия. Он увидел, что все места, и стоячие, и сидячие были заняты. Представителей всех сословий были здесь. Простой люд кричал, веселился, у всех было приподнятое настроение. Но вдруг на противоположной стороне круга также начали открываться ставни дверей. В этот момент Тан перестал слышать толпу. В глубине открывшегося проема была непроглядная темнота, и он увидел, как из неё выходит Аргос. Одетый во все чёрное он приближался уверенной походкой к нашему герою. Подойдя ближе, Тан заметил, что еще никогда в жизни не видел такой странной защиты. Она была целиковая с ног до шеи. Тан не заметил на ней, ни единого шва и не единой верёвки. Материал не был похож на металл, спрятанный под кожу, скорее на мокрую глину. Торс был изготовлен в форме человеческого тела. На руках и ногах доспех имел утолщение. В районе ребер различался круглый знак с неизвестными рунами и линиями, которые пересекали друг друга. Единственное, что отличалось от монолитных доспехов, так это, традиционный Вотонский схенти.
Перед каждым своим боем он видел волнение и страх в глазах противника. Неуверенность в своих силах. Но сейчас было все по-другому, ему показалось, что Аргос даже слегка ухмыляется и уголки губ его приподняты. Вдруг на весь амфитеатр пронзительно прозвучал горн возвестившей о начале недельного праздника. Человек, говоривший в большой медный рупор, с радостью сообщил, что сейчас на большой арене присутствует король Вергилий и герцог Эрхард. После хвалебной речи в адрес его величества слово взял герцог, выйдя к краю королевского балкона. Он так же стал поздравлять народ и восхвалять мир, затем представил двух участников боя, сообщив что, перед началом празднования, будет произведён показательный бой между двумя представителями когда-то враждующих рас. В котором удары в голову мечом запрещены.
Тан уже принял боевую стойку, но тут Эрхард произнес: – И в завершении своей речи, я с гордостью и превеликим удовольствием, представляю Вам, нашего гостя, короля Орма. Двери в королевскую ложу открылись, и на балкон зашёл в красивых чёрных одеяниях с золотистой вышивкой король Орм.
Там остолбенел. Рот его непроизвольно открылся. Он просто не мог поверить в то, что видит. Перед его взором, только что возник лик прошлого. Рядом с королем Вергилием, улыбающийся, стоял тот, кто убивал жителей его деревне 30 лет назад. Тот, кто причастен к смерти его родителей. Его лицо слегка постарело. Боевая одежда сменилась на царскую, но это был он. Орм сел на кресло рядом с королем и герцог проревел: «Да начнется бой!»…