Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы
Шрифт:
Проспера Мериме [19] , под чью дудку плясало общество в Компьене, раздражало ее тщеславие. Однажды он заявил:
— Она меня бесит! Ее нахальство выводит меня из себя до такой степени, что просто руки чешутся задрать ей юбку и отшлепать.
И, смеясь, добавил:
— Но кто знает, быть может, эта процедура доставит ей лишь удовольствие.
Автор «Коломбы» был прав. Графиня ди Кастильоне, возможно, и нуждалась в хорошей порке, но все равно никто никогда не осмелился бы нанести удар по тому месту, которое так нравилось императору Франции!
19
В парижском обществе ходили слухи, будто императрица Евгения — его дочь.
Не сделал это даже ее муж. Он не стал устраивать скандал, а молча бросил все и уехал в Италию, где занялся вопросами развода.
Ближе к зиме двор вернулся в Париж. Вирджиния, почувствовав себя после отъезда мужа абсолютно свободной, стала вести себя настолько самоуверенно, что даже императрица не смогла больше скрывать свое раздражение. Как-то министерством иностранных дел был устроен бал. Графиня ди Кастильоне приехала в костюме «Дама сердца». Евгения окинула взглядом платье фаворитки, обшитое красными сердечками из бархата, и, задержав свое внимание на одном из них, расположенном в малоподходящем для него месте, сказала:
— Низковато для сердца!
Все рассмеялись.
Но графиня и бровью не повела. С высокомерно-презрительной улыбкой она перешла в другой зал, где позволила другим гостям любоваться собой.
Пьер Везинье в своей книге о любовных увлечениях Наполеона III приводит такой случай. Однажды кучер мадам ди Кастильоне спросил у кучера некоей княгини С…, карета которой стояла рядом, кого он ждет:
— Я жду свою хозяйку, которая сейчас спит с императором.
— Странно, — возразил кучер мадам ди Кастильоне, — у меня то же самое. Я тоже жду свою хозяйку, которая провела ночь с Его Величеством. То есть получается, что император провел сегодня ночь рядом с двумя красивыми женщинами…
— Не знаю, если ваша хозяйка там так же, как и моя, то Его Величество явно провел сегодня ночь воздержания, — сказал в ответ кучер княгини С…
— Как это? Не станете же вы утверждать, что вашей там не было?
— Просто моя хозяйка приказала мне так отвечать всем, чтобы все думали, что она любовница императора, но на самом деле она не спала с ним этой ночью. Она спокойно переночевала у себя в особняке, а мои лошади должны стоять тут до полудня, а потом я должен буду опустить шторки на окнах кареты, чтобы все думали, что она внутри и возвращается домой.
— Я расскажу это моей хозяйке, — рассмеялся кучер мадам ди Кастильоне, — и она вдоволь позабавится…
Как ни странно, несмотря на такую бурную светскую жизнь, ставшую предметом всевозможных удивительных историй, — Вирджиния не забывала главной цели своего пребывания во Франции. Возлежа на шелковых подушках, она продолжала занимать императора беседами об Италии. Иногда, свернувшись клубочком на его коленях, она мурлыкала о той роли, которую могла бы сыграть Франция в судьбе полуострова. И Наполеон III всерьез задумался о том, чтобы ввести в Италию войска.
Покушение на императора
Оставшись без мужа, Вирджиния стала принимать влюбленного императора у себя в особняке на улице Монтень, где она теперь жила.
Однажды апрельской ночью 1857 года, когда император вышел из дома графини и собирался сесть в карету, поджидавшую его у ворот, к нему бросились трое неизвестных. Наполеон III успел вскочить в экипаж и крикнуть:
— Быстро, в Тюильри!
Нападавшие пытались схватить поводья лошади, но кучер изо всех сил стегнул их хлыстом. Они с воем отбежали, и карета рванулась с места.
Скорчившись в глубине экипажа, император пережил не самые приятные минуты.
На следующий день весь Париж говорил о том, что императора пытались убить в тот момент, когда он выходил от своей любовницы.
По всей видимости, в этот день Его Величеству пришлось выдержать классическую семейную сцену.
Полиция быстро отыскала виновников ночного происшествия. Ими оказались трое итальянцев: Тибальди, Грилльи и Бартолоччи, входившие в подпольную революционную группу.
Некий авантюрист по имени Жиро был связным между этой троицей и Александром Ледрю-Ролленом, который, живя в изгнании, в Лондоне, согласился помочь заговорщикам. Но в последний момент этот политик, известный нелогичностью, нелепостью поступков и трусостью, в каком-то безумном порыве выдал Жиро французской полиции. Жиро тотчас же арестовали, и тот счел, что он был предан «всем социалистическим движением», и поспешил назвать имена сообщников…
Подозрения падают на графиню
Естественно, национальная принадлежность трех заговорщиков заставила встрепенуться врагов графини ди Кастильоне.
— Эта итальянка наверняка замешана в заговоре! Да и как они могли узнать, что в эту ночь император будет на улице Монтень!
Вирджиния, узнав о ходивших слухах, была сильно напугана. Она перестала где-либо появляться. Говорила ли она обо всем происшедшем с императором? Возможно, хотя в ее дневнике об этом не сказано ни слова.
В августе начался судебный процесс над заговорщиками. Наполеон III, опасаясь осложнений, которые могли возникнуть после показаний трех итальянцев, посоветовал Вирджинии отправиться в путешествие в Англию.
Обвиняемые ни разу не упомянули имени графини, и она вернулась в Париж, взбодрившаяся и веселая.
Была ли она замешана в заговоре? Вряд ли. В апреле 1857 года она была в фаворе, и трудно представить себе причины, которые могли бы толкнуть ее принять участие в покушении на императора.
Однако генерал Этанселен, видимо, кое-что знал об этом. В одном частном письме, опубликованном Аленом Деко, генерал пишет:
«Сообщал ли я вам о том, что некто из охраны императора пришел к одному известному мне лицу с планом покушения на Высочайшую персону, и что этот тип был связан с графиней ди Кастильоне? Писал ли я вам о том, что просочилось из этой конфиденциальной беседы?
— Что вы скажете, если император будет убит?
— Ничего!..
Нет, меня ничем не удивишь. Но ни любовью, ни местью это покушение объяснить нельзя. Следовательно, все дело в политике. Но что за этим стоит?»