Легенды Амастриды
Шрифт:
Потом она направилась в огромную хижины посреди озера. Глаза сощурились, привыкая к полутьме, царившей в Большом доме. Рядом с жертвенным огнем на циновке лежал умирающий. Глаза его были закрыты, но легкая тень постоянно пробегала по лицу. Слегка склонив голову она разглядывала чужеземца. Он был красив, тонко очерченное лицо, суровая складка между бровей, губы упрямо сжаты, даже в бреду он никого не звал… Талисса достала из складок платья кинжал и взяла безвольную руку мужчины. Точным движением она рассекла кожу и хмуро смотрела, как светлая, почти прозрачная кровь зазмеилась по запястью мужчины. Потом разожгла огонь, приготовившись к долгой ночи.
Брайс пришел в себя на закате. Он сел на жесткой постели, растерянно моргая. Тело плохо слушалось, его мутило и все плыло перед глазами. Потом он натолкнулся на испытующий взгляд незнакомки.
– Значит, ты не приснилась мне.
– А ты не спал, – ответила она, странно глядя на Брайса. – Тебя привезли почти умирающего от жажды и белой крови.
– Это еще что такое?
Женщина пожала плечами.
– Я не знаю… Эта болезнь пришла с запада, от темных людей… Но это было так давно, что все, кто мог лечить ее, умерли. Я не помню такого много лет.
– Значит, я умру.
– Умрешь, – согласилась женщина, – впрочем, есть еще жители пустыни, они искусные врачеватели… Если ты выдержишь дорогу, может, они и помогут тебе… я не могу.
– Но я чувствую себя здоровым! – Брайс потянулся, с наслаждением вдыхая воздух полной грудью. Женщина грустно смотрела на него.
– Считай это волшебством… Наше целительство основано на магии крови и силах окружающего нас мира. Но все мои способности могут дать тебе лишь немного времени, отсрочив смерть. На тебя наша магия не действует… Ты сможешь ходить, пить, есть, любить свою женщину, но это не исцеление…
Брайс встретился взглядом с женщиной и кивнул. Отсрочка… Он не боялся смерти, всю жизнь она ходит рядом. Они все должны были умереть еще в Дарлоге, во время штурма города… Но они живы, быть может, судьба сделает еще один подарок, а если и нет, то умереть рядом с Рэн – это не так уж плохо.
Утро наступило внезапно. Рэн порывисто села на узкой кровати, с трудом понимая, где она. За стенами хижины переговаривались незнакомые люди, лодки непрестанно причаливали и отплывали. Она хотела встать, когда заметила, что ее одежды нет. Рэн охнула, крепко прижимая грубое покрывало к груди и лихорадочно оглядывая комнату. На сундуке в углу лежала одежда, не ее, другая. Рэн минуту колебалась, разглядывая эти жалкие кусочки ткани, потом со вздохом принялась одеваться. Она не услышала, как в хижину вошла вчерашняя незнакомка.
– Вижу, ты готова, – с легкой усмешкой сказала она. – Меня зовут Талисса, я – целительница и летописец нашего народа.
– Где Брайс? Я не стану носить это… это… – Рэн замолкла, не находя слов. Вместо привычного платья на ней был крошечный лоскуток ткани, едва прикрывающий грудь, и легкая безрукавка. Тонкие полупрозрачные штаны с кожаным поясом были схвачены резинками. Рэн всунула босые ноги в сапоги, которые ей, хвала богам, оставили.
– Станешь. Твой мужчина серьезно болен, и я не в состоянии его вылечить. Вам нужно искать Белый Архипелаг. Это страна пустынь и кочевников, их еще называют Великими Целителями Юга. Лучших врачевателей нет. Но ты привлекаешь слишком много внимания своим диковинным нарядом. Золотоволосые девушки на Архипелаге ценятся очень высоко, тебе следует быть осторожней…
– Почему?
Женщина пожала плечами.
– Когда-то их вождям было предсказано, что женщина с волосами цвета расплавленного золота спасет их народ от Неживых…
– Неживые? Кто это? – в душе Рэн шевельнулось дурное предчувствие.
– Это неуязвимые свирепые воины, пришедшие с Запада… Они послушны только одному человеку, и их нельзя победить…
– Немерсис! – выдохнула Рэн.
– Их называют на Севере и так, – согласилась женщина. – Следуй за мной! Чужакам не позволено жить среди нас, но мы щедро делимся со странниками всем, что у нас есть: едой, водой и знаниями. Ты расскажешь мне о своей стране, а я укажу вам путь на Архипелаг…
Рэн отчаянно хотелось увидеть Брайса, собственными глазами убедиться, что он жив, как сказала Талисса, но она не смела ослушаться. Она несколько часов просидела на циновке в хижине целительницы, рассказывая о Дарлоге, Гэльдоране, войне, Тимбаре… Талисса усердно писала на тонких шелестящих листах, и Рэн подумала, когда их не станет, останется история… В конце концов, это единственное, что остается…
Наконец Талисса выпрямилась, устало потерла глаза.
– У тебя необыкновенная судьба… На Архипелаге есть люди, способные намного больше, чем все остальные… Твоя мать была с Юга… возможно, даже с Архипелага… Твой Голос мог быть ее наследием… Лучше я не объясню. Мы тоже владеем некоторыми способностями… – Рэн вспомнила ощущение чужого присутствия в своих мыслях и вздрогнула. – Но они слишком слабы. Мы сознательно отказались от этого дара, и теперь он затухает из поколения в поколение.
– Если ты летописец, то должна знать что-то о Хранителях!
– Мой народ постоянно ведет Летописи! Но вынуждена тебя разочаровать, о Хранителях нам известно не больше, чем твоей Книге Легенд… Они обладали особыми способностями и могли повелевать Неживыми… Это были выходцы с Юга, но потом они расселились по всем уголкам нашего мира. У них были вещи, способные усиливать их дар, как правило, из серебра… Кто-то носил медальоны, кто-то серебряное оружие… Их было слишком мало, а последние десятилетия нет никого, кто бы видел хоть одного живого Хранителя.
– Значит, надежды нет!
Талисса пристально посмотрела на Рэн, и та ощутила, как сила невидимыми волнами окатывает ее.
– Нет, надежда остается, когда гибнет все другое. Запомни, надежда – это все, что у нас есть! А теперь тебе пора подкрепиться, я отняла много твоих сил.
Узкая лодка привезла их на тот же настил, где они были вчера. Рэн увидела северян, они сидели за длинным столом и ели. Трэйд удивленно выгнул бровь, увидев Рэн. На Севере и даже в Тимбаре не носили так мало одежды. Но Рэн этого не замечала. Она, едва касаясь земли, подбежала к Брайсу и крепко обвила его шею руками.
– Ты жив! У тебя нет жара! О боги! – она благодарно посмотрела на Талиссу, но та отвела глаза.
– Тебе идет этот наряд, – Брайс усмехнулся прямо ей в макушку, – хотя он куда откровеннее твоей ночной сорочки! Но если ты думаешь, что можешь просто так разгуливать в этом перед моим носом…
Рэн уткнулась в широкую грудь Брайса, пряча лицо, на котором полыхал румянец.
– Как ты думаешь, местная целительница не отведет нам отдельную хижину… Я соскучился по тебе… – но его перебила Талисса. Она громко сказала: