Легенды и мифы Древнего Востока

Овчинникова Анна Георгиевна

Иштар пытается обольстить Улликумми

Ирсирры взяли новорожденного сына Кумарби, посадили его на правое плечо Упеллури, и Улликумми остался торчать там, словно стойкий оловянный солдатик… Или, скорее, как длинный узкий меч. Каменный отпрыск Озерной Скалы был слеп, глух, нем и неподвижен, зато рос не по дням, а по часам! За каждый день он вытягивался на сажень, за месяц — на четверть версты, а через пятнадцать дней стал таким огромным, что показался из моря по пояс, почти коснувшись головой небесных чертогов богов.

Только теперь Бог Солнца, невзначай посмотрев вниз, увидел Улликумми и страшно удивился.

— Что это за странная штука торчит из моря? И, если глаза меня не обманывают,

она растет?

Бог Солнца спустился, рассмотрел Улликумми поближе и со всех ног помчался к Богу Грозы.

Едва взглянув на запыхавшееся Солнце, Тешуб и Тасмису поняли: произошло что-то ужасное! А когда перепуганный гость рассказал, что случилось, братья бросились на край света, чтобы своими глазами увидеть каменное чудовище.

— Эй, братишки, в чем дело? — Иштар, сестра Тешуба и Тасмису, догнала их и помчалась рядом. — На вас лица нет, что за беда стряслась?

Но край света был уже близок, и братьям ничего не понадобилось объяснять: Иштар сама все поняла, когда увидела Улликумми.

Два бога и красавица-богиня в ужасе уставились на каменное чудовище, торчащее из воды, словно меч, угрожающий небесам. Даже храбрый и бесшабашный Тешуб, и тот побледнел и застучал зубами.

— Готов поспорить, что это отпрыск Кумарби, рожденный всем нам на погибель! — простонал он. — Кто же выстоит в битве с эдаким каменным монстром? Посмотрите, он уже достиг головой облаков и все равно продолжает расти!

Иштар опомнилась первой и принялась утешать перепуганных братьев:

— Успокойтесь! Хоть он и похож на гору Канцуру, он все же мужчина и, как мне кажется, недалекого ума… Значит, я в два счета сумею его обольстить. Могу поспорить, он у меня быстро забудет, что его тело сделано из камня!..

И Иштар, спустившись на побережье с лютней и бубном, запела страстную песню, закружилась в зажигательном танце.

Богиня плясала и пела час, другой и третий, до крови изранила ноги об острые камни, до хрипоты сорвала голос, но Улликумми продолжал неподвижно стоять на плече Упеллури, все такой же бесстрастный и молчаливый: камень камнем, столб столбом!

Неизвестно, сколько еще времени красотка выбивалась бы из сил, но тут из моря встала большая волна и сочувственно прошумела:

— Эй, дочка, не мучайся понапрасну! Этот парень слеп и глух, он не оценит твоих любовных песен и танцев!

Давно не испытывала богиня любви такого удара!

Как услышала это Иштар, Сразу петь перестала И отбросила лютню и бубен, Украшенья с себя сорвала золотые, Плача в голос, ушла она прочь.

Поражение Бога Грозы

После сокрушительного фиаско Иштар пришло время взяться за дело ее братьям.

И хотя у Бога Грозы дрожали колени при одном воспоминании об Улликумми, все же он начал готовиться к битве, засыпая слуг многословными приказаниями:

— Приготовят пусть корм для быков! Благовонное масло пускай принесут! Пусть натрут благовоньями Сьерри рога! Хвост у Теллы пусть золотом будет покрыт! Дышло в упряжи бычьей пускай повернут! Прикрепят

эту упряжь к могучим быкам, А снаружи на упряжь пусть камни наденут! Поскорее пусть вызовут грозы такие, Что за верст девяносто скалу разбивают… Ветры вызовут пусть вместе с ливнями быстро, И те молнии, что ужасают сверканьем, Пусть из спальных покоев скорее выводят!

Так командовал Тешуб, всеми силами стараясь оттянуть миг сражения… А пока его слуги золотили хвост одному боевому быку и натирали благовониями рога другому, Улликумми все рос и рос.

Но вот последние приготовления были завершены и, взойдя на колесницы, боги устремись в бой.

Вот тут-то Улликумми впервые шевельнулся и показал, на что он способен! Одним движением каменной рукой он низверг в море целый отряд богов во главе с Аштаби и

Небесами, как платьем порожним, встряхнул он.

А ростом сын Кумарби теперь уже намного превосходил гору Канцуру: если раньше он возвышался над морем на две тысячи верст, то сейчас затмевал собою полнеба, так что жители Куммии — священного града Бога Грозы — даже с самых высоких башен не могли разглядеть поле сражения.

Напрасно супруга Тешуба Хебат вглядывалась вдаль с башни своего храма; она видела только гигантского каменного врага, облик которого внушал ей леденящий ужас.

Тогда Хебат позвала верную богиню Такити:

— Пожалуйста, возьми скорее жезл, обуй ноги в буйные ветры, как в сапоги, и лети на поле битвы, принеси мне вести о муже. Жив ли он? Цел ли он? Или великан Кункунуцци [166] уже его одолел?

166

Кункунуцци — прозвище Улликумми. То ли происходит от названия камня, из которого он был сделан, то ли образовано от слова «убивать» и может быть переведено как «Каменный убийца».

Такити взмыла в небо и понеслась на север — но куда бы она ни направлялась, всюду каменной преградой перед ней вставал Улликумми. Так и не выполнив просьбу госпожи, вестница вернулась к Хебат, и женщины снова стали со страхом вслушиваться в звуки далекого боя…

Вдруг откуда ни возьмись на площадку башни рухнул брат Тешуба Тасмису.

— Бог Грозы велел мне вывести тебя из Куммии, Хебат! — прохрипел он, вытирая пот и кровь с осунувшегося лица. — Похоже, наши дела совсем плохи. Брат приказал мне спрятаться вместе с тобой в укромном месте… Но лучше беги и прячься сама, царица! Я тебя предупредил, а теперь мне надо вернуться на поле боя…

И Тасмису, повернувшись на пятках, унесся прочь, а Хебат вскрикнула и в полубеспамятстве сделала шаг вперед. Она упала бы с башни, если бы в последний миг ее не подхватили придворные женщины.

Эйя побеждает Улликумми

— Надо отступать! — крикнул Бог Грозы, отшвырнув в сторону колчан, в котором больше не осталось перунов. — Нам не выстоять в битве с каменным исполином!

— Отступать? Куда? — хладнокровно отозвался Тасмису. — На вершину Канцуры или Лалападувы? [167]

167

Лалападува — священная гора, обиталище богов.