Легенды потерянных земель
Шрифт:
– Хотелось бы вам верить, майор. Ну что же. Добро пожаловать на наш ковчег!
Уже прошло несколько недель со времени этого разговора. Рэмедж занимался, в общем-то, рутинной работой. Каждый раз, составляя отчеты на основе данных центрального компьютера станции и отсылая их на Землю, он испытывал угрызения совести. С учеными он пересекался редко, а другие члены экипажа ограничивались формальными взаимоотношениями. Майор захандрил, и от тоски его спасали редкие беседы с Торпом, работа и физические нагрузки в тренажерном отсеке, обязательные в условиях невесомости.
Несколько дней назад на станцию прибыл еще один челнок, доставивший топливо и научное оборудование. Других видимых
– Майор, не знаю, следует ли обращаться к вам с подобными вопросами, но... В общем, системы глобального позиционирования станции постоянно сверяются с астрономическими объектами и искусственными объектами, находящимися на других орбитах. Это необходимо для корректировки орбиты и...
– Я в курсе принципов работы систем навигации и отслеживания орбитальной ситуации, профессор. Что вас так беспокоит?
– Понимаете, я не поощряю действий, выходящих за рамки прямых обязанностей...
– Профессор как будто извинялся за что-то.
– Диксон, наш связист, развлекается поиском и наблюдением за военными спутниками. Нашими и... Вы же понимаете, майор, что наше оборудование позволяет это делать, и в свободное время Диксон...
– Профессор, я прекрасно осведомлен об этом увлечении Диксона..., - майор спохватился, испугавшись, что дал Торпу повод думать, что он шпионит за ними. Но, похоже, Торп не придал этому никакого значения.
– Сегодня Диксон поделился со мной некоторыми наблюдениями, сделанными за последние сутки, - торопливо продолжил профессор.
– Они показались мне странными. Возможно, вы что-то об этом знаете?
Вместе с Торпом майор вплыл в навигационный отсек и поприветствовал молодого связиста Курта Диксона, который как раз выводил на дисплей данные по анализу своих наблюдений. Вид у парня был виноватый и он с некоторой опаской посматривал на Рэмеджа.
– Посмотрите, сэр. Ряд спутников, предположительно, входящих в группировку противоракетной обороны, поменяли орбиту. Если бы это были единичные случаи. Но, похоже, параметры меняет весь кластер. Но самое интересное в том, что спутники, которые мы не может однозначно идентифицировать, также стали менять свои орбиты. Такое впечатление, что космическая группировка пришла в странное движение. И это в течение последнего десятка часов. Что это может означать?
Внешне майор ничем не выдал, о чем он сейчас думает. Ему лично стало все понятно уже при первых словах связиста. Спутники орбитальной военной группировки
– Профессор, вызовите сюда руководителей групп и специалистов по связи. Ошибки быть не может. На поверхности назревает глобальный конфликт. Мы переходим на военное положение. Будет лучше, если с этой минуты вы передадите руководство станцией мне.
– Вы хотите сказать... Война? Ядерная война?
– наверное, впервые на лице Торпа майор увидел растерянность.
– Да, война, третья мировая война, в которую никто не верил. Будьте осторожны, профессор. Соберите всех, кого нужно, здесь и не спровоцируйте панику!
– Торп и Диксон смотрели на майора, поражаясь, с каким спокойствием и холодным расчетом тот отдает распоряжения. Там, внизу, на Земле все готово было отправиться в тартарары, а этот военный заботится о безопасности даже сейчас.
Вот уже в течение нескольких часов на станции десятки людей пытались хоть как-то осознать все то, что происходило на поверхности планеты. Паники не было. Люди продолжали нести вахты на своих постах, а те, кто был свободен по штатному расписанию, держались поближе к навигационному отсеку, прислушиваясь к тому, что там происходит.
– Сэр, они не отвечают. Ни на основном канале, ни на резервном.
– Голос Диксона звучал взволновано. Похоже, тягостная тишина в эфире была для него равнозначна потере части собственного тела.
– Попробуй пройтись по всему диапазону чувствительности системы приема. Хоть что-то должно быть в радио-эфире. Ты уверен, что мы находимся в зоне уверенного приема?
– Рэмедж вместе с Торпом и навигатором Майклом Алистером с помощью всех доступных средств пытался прояснить ситуацию на Земле. Внешне на планете ничего не изменилось. Освещенный бок планеты все также сиял чистыми красками, и ничто не омрачало эту картину. Только тишина в эфире и странное предчувствие неотвратимой катастрофы.
Со стороны Алистера послышался изумленный вздох:
– Майор, один из спутников выходит на нашу орбиту!
– Сэр, система слежения показывает множественные объекты на низкой орбите...
– Это уже Диксон докладывает обстановку в пространстве.
В навигационный отсек вплыл растрепанный астрофизик Шамазоки. Свойственной его лицу улыбки и след простыл:
– Там внизу, на ночной половине...
Все кинулись к ближайшим иллюминаторам, а по станции словно пронесся общий вздох всех членов экспедиции. Вспышки, которые появлялись на ночной стороне Земли, с такого расстояния не производили особого впечатления, но все прекрасно понимали, каким должен быть огонь этих факелов, чтобы его можно было отчетливо видеть с орбиты невооруженным взглядом.
Радио-эфир словно взорвался, наполнившись каким-то диким завыванием, эхом голосов, пощелкиванием ритмичных серий сигналов и неразборчивым бормотанием пеленгов. Люди испугано вслушивались в это чудо, осознавая, что слышат предсмертный крик планеты. Но это было только начало...
– Алистер, что там с этим спутником?
– Рэмедж не мог себе позволить роскошь наблюдать за агонией Земли.
– Он в пределах прямого наблюдения, сэр.
Рэмедж взвесил все за и против и принял окончательное решение. Покинув навигационный отсек, он отправился в модуль безопасности. Там в одну из панелей был встроен сейф. Комбинацию знал только он один. Надо было спешить. Сейф распахнулся и...