Легенды танкистов - 2
Шрифт:
Недостаточно материала для наведения моста через реку. Танки не могут передвигаться
по неустойчивому понтонному мосту, который навели императорские войска.
— Теоретически наши танки могут форсировать реку глубиной до метра, — задумчиво
произнес генерал-лейтенант Ясуока. — Но необходимы сведения о твердости грунта.
— Разведка докладывает, что река слишком глубока, — сказал майор Масуда.
Ногучи предложил:
— Может быть, использовать некоторое количество танков в качестве «быков» для моста?
— Давайте лучше используем мосты противника, — сказал Ясуока. — А что? Русские
переправили технику на правый берег. Число их мостов может оказаться значительным —
до пяти. А если русские взорвали пролеты, наши инженеры могут их восстановить.
Майор Масуда сверкнул глазами:
— В самом крайнем случае мы можем выдвинуть танки максимально вперед, насколько
позволят запасы топлива. Затем снимем с танков пулеметы и используем их вручную. Так
мы спасем нашу честь!
— Безумие, — пробормотал майор Ногучи.
В этот момент вошел старший лейтенант Такешита, командир взвода, и доложил:
— Стало известно о гибели лейтенанта Шиноды!
— Что? — старшие офицеры повернулись разом, услышав это ошеломляющее известие.
— Лейтенант Шинода и несколько солдат конными выехали на разведку. Их настигли
бронеавтомобили противника. Началась перестрелка. Двое рядовых вернулись. Они и
сообщили о том, что видели: лейтенант Шинода был ранен и упал без сознания.
— Что предпринято? — резко спросил Ясуока. — Труп лейтенанта доставлен?
— Были отправлены люди, но обнаружены лишь следы гусениц, лошадиных копыт... и
отпечатки человеческих ног. Тело лейтенанта Шиноды не найдено.
— Хотите сказать, что лейтенант Шинода попал в плен?
— Мы считаем, что лейтенант Шинода совершил самоубийство, — отчетливо произнес
Такешита. — Его тело похищено врагами.
— Бессмыслица! Нелепица! — Генерал Ясуока всплеснул руками и выпустил изо рта
густое облако табачного дыма. — Черт знает что такое творится! Офицер-танкист убит на
лошади!..
43. Пропавший взвод
июля 1939 года, левый берег р.Халхин-гол
— Я намерен начать наступление немедленно, — объявил генерал-лейтенант Ясуока. —
Мы ударим по противнику не утром 3 июля, а сегодня же вечером. Это дезориентирует
русских, а мы успешно форсируем реку и таким образом выполним нашу основную
задачу.
Пехотный командир, полковник Ямагато, едва держался на ногах. Переход был
изматывающим, и полковник опирался на меч, как на трость.
— Мы уверены, что противник отступает, — продолжал Ясуока.
Майор Ногучи морщился: он считал, что разведданные о противнике недостаточны для
таких решительных действий, да еще ночных.
Позиции русских были отмечены на карте масштаба 1:100 000 весьма приблизительно.
Эти пометки взяты с фотографий двух-, а то и трехдневной давности. Приблизительно две
дивизии противника развернуты к югу от Номонгана и на обоих берегах Халхин-Гола.
(Приблизительно!)
Воздушная разведка докладывала о большом количестве машин. Каких машин?
Грузовики или танки? Чем вообще сейчас заняты русские?
На правом берегу красноармейцы соорудили три рубежа обороны. И что?.. Что там
происходит?
Какая чертовски неудобная война, думал Ногучи. Здесь не Китай. Нет никакого мирного
населения, которому можно было бы задать пару-тройку вопросов. Местные всегда что-
нибудь да знают.
Хорошо бы захватить пленных и допросить. Но и это не удалось. Ногучи жаждал
информации «из первых рук» — как жаждет воды умирающий в пустыне. Увы.
Пару дней назад усиленная японская пехотная рота семь часов двигалась в направлении
Халхин-Гола — и ни одного русского не обнаружила. Через пару дней попытку повторили
— и опять ничего.
А у Ногучи складывалось впечатление, что русские вовсе не отходят. Напротив —
усиливают позиции на правом берегу.
И высшее командование постоянно давит: «Атаковать! Атаковать! Атаковать!
Форсировать Халхин-Гол, атаковать русских!»
Обсуждению не подлежит. Так велели высшие.
Подчиненным остается лишь одно: понять — как выполнить невыполнимое.
Ясуоке были подчинены не только танки, но и пехота, и артиллерия. Одно лишь плохо:
эти части никогда не вели совместных боевых действий. Они вообще плохо знают друг
друга. Их соединили в сводный отряд десять дней назад.
— Что же нам остается? — вслух проговорил Ногучи. — Только одно: как и всегда,
полагаться на боевой дух японского воина.
Адъютант принес яблочного вина. Высшие офицеры выпили и пожелали друг другу
удачи.
* * *
Командир четвертого танкового полка майор Огата приказал раздать консервированные
мандарины и пиво.
— Что ж, друзья, — говорил он, посмеиваясь, — нам сильно повезло! Труп пехотинца
суют в очень дешевый белый деревянный ящик! Но если мы, танкисты, сегодня умрем,