Легион под знаком Погони. Белорусские коллаборационистские формирования в силовых структурах нацистской Германии (1941-1945)

Романько Олег Валентинович

Были разными и причины, по которым люди шли служить в полицию. Обычно, туда шли те, кто пострадал от советской власти. Для других служба в полиции выглядела более привлекательной, чем тяжелая работа в деревне или, вообще, вывоз в Германию. Из многочисленных протоколов послевоенных судебных процессов и из других источников также известно, что «полицаи» придавали большое значение наградам, униформе и оружию, как признакам определенного статуса, который был гораздо выше, чем у местного населения [391] .

391

Dean M. Op. cit. – P.65-68.

Конечно, среди «полицаев» были и такие, кто не деградировал и не потерял человеческого облика во время своей службы. Однако приходиться признать, что большая часть из них пошла в полицию не для того, чтобы охранять порядок, а совсем наоборот. И это не было только советской пропагандой. Например, даже в документах немецких полицейских властей в Белоруссии есть многочисленные факты драк, пьяных выходок, злоупотребления оружием и прочих подобных инцидентов. В качестве дисциплинарных нарушений были

также зарегистрированы насилия и убийства мирного населения, которые совершались, главным образом, во время переселения евреев в гетто и позднее, во время их массового уничтожения. И зачастую, местные «полицаи» делали даже больше того, что от них требовали немецкие власти. Известно много случаев, когда белорусские или польские полицейские убивали евреев-беглецов из гетто, «принимая» их за «советских партизан». Иногда «партизаном» становился тот, кто просто не понравился полицейскому. Когда кто-нибудь в городе или деревне доносил на кого-либо как на коммуниста, он, обычно, делал это в местной полиции, которая и арестовывала подозреваемого. Часто это делалось с невиданной жестокостью. Дома, в которых скрывались «советские агенты», нередко просто поджигались. Когда виноватых не находили, их местонахождение «выяснялось» через допросы родственников, часто с применением пыток [392] .

392

Rein L. Op. cit. – P.381-409.

«Вот поэтому, подводит итог немецкий историк Б. Кьяри, образ пьяного, примитивного горлопана-полицая, который тиранил и грабил население, полностью проявляя свои преступные наклонности и садизм, появился не на пустом месте» [393] .

Формирования белорусской самообороны

Сельские отряды самообороны, созданные местными жителями для защиты от советских и польских партизан, а иногда и немцев, существовали на протяжении всего периода оккупации Белоруссии. Создание таких отрядов облегчалось наличием большого количества оружия, оставленного Красной Армией, а также тем, что в центральных и западных районах республики осталось очень много мужчин призывного возраста. Это объясняется тем, что коммунисты не успели провести здесь мобилизацию, а немцы, в свою очередь, всех военнопленных белорусской национальности отпускали из лагерей по домам [394] .

393

Chiari B. Das Schicksal der weissrussischen Juden im „Generalkommissariat Weissruthenien“… – S.309.

394

Клыковская Т. Обреченный эскадрон: в 1942 г. они мечтали создать национальные белорусские войска… – С.2.

До середины 1942 г. создание отрядов самообороны носило неорганизованный характер и зависело от инициативы на местах. Однако летом ситуация коренным образом изменилась. В данном случае необходимо назвать две причины таких изменений. Во-первых, это было связано с развитием партизанского движения, бурный рост которого был вызван немецкой политикой в Белоруссии. Во-вторых, создание организованных сил самообороны являлось одним из пунктов программы генерального комиссара В. Кубе, направленной на белорусификацию оккупационного аппарата. В результате, 29 июня 1942 г. он опубликовал проект указа о Корпусе белорусской самообороны (КБС). Разработка планов по его созданию была поручена Центральному совету БНС, а создание отдельных формирований – органам местного самоуправления [395] .

395

Беларуская газэта. – 1942. – 8 ліпеня.

В начале июля 1942 г. капитан Ф. Кушель разработал план, по которому следовало в дальнейшем разворачивать КБС. Согласно этому плану предполагалось иметь следующую структуру корпуса:

• Штаб корпуса должен был располагаться в Минске;

• 1-я дивизия (дислокация в Минске; оперативный район – Минский и Слуцкий округа);

• 2-я дивизия (дислокация в Барановичах; оперативный район – Барановичский, Новогрудский и Слонимский округа);

• 3-я дивизия (дислокация в Вилейке; оперативный район – Вилейский, Лидский и Глубокский округа);

• вспомогательные службы [396] .

Находясь формально в распоряжении Центрального совета БНС, корпус должен был подчиняться фюреру СС и полиции на правах вспомогательного формирования.

15 июля 1942 г. фюрер СС и полиции генерального округа «Белоруссия» СС-бригадефюрер К. Ценнер ознакомился с планом создания КБС и внес свои изменения. Согласно поправкам Ценнера, вместо развертывания трех дивизий, предполагалось создать сеть антипартизанских подразделений по всему генеральному округу. Поэтому в каждом районе должны были быть организованы добровольческие формирования КБС силой от роты до батальона, которые бы подчинялись местным руководителям немецкой полиции в оперативном отношении и сфере подготовки. Кушель позднее вспоминал, что «эти поправки оказали на нас очень удручающее впечатление. Из них следовало, что роль д-ра Ермаченко и лиц, обличенных его доверием, сводилась только к тому, чтобы призвать людей, одеть их, расквартировать и накормить, остальное же передавалось в компетенцию немцев» [397] ⁶³. Тем не менее, руководство БНС было вынуждено согласиться с мнением Ценнера.

396

Кушаль Ф. Указ. соч. – С.44.

397

Там же. – С.45.

Чтобы создать видимость того, что самооборона находится под белорусским руководством, немцы на все высшие командные должности в ней разрешили назначить белорусов. В

результате, к апрелю 1943 г., верховное командование КБС выглядело следующим образом:

• Шеф (главный комендант) КБС – руководитель Центрального совета БНС И. Ермаченко;

• Начальник штаба БНС – подполковник И. Гутько;

• Главный референт («военный министр») БНС и начальник ее военного отдела – капитан Ф. Кушель. В его подчинении в каждом округе Белоруссии находились специальные окружные референты, которые должны были отвечать за формирование ме стных батальонов самообороны [398] .

398

Ёрш С. Забыты беларускi вайсковы дзеяч // Голас Камбатанта. – 2000. №5. – Лiстапад – сьнежань.

Согласно приказу Ценнера, мобилизация в КБС проводилась на добровольной основе, однако часто местные немецкие власти не придерживались этого обязательства. В связи с этим, все, что касается численности личного состава корпуса, до сих пор является спорным моментом в его истории. Советские источники утверждают, что добровольцев не было вообще, поэтому оккупанты начали принудительную мобилизацию. Однако из-за противодействия партизан и нежелания населения служить в этом формировании, и она не дала ожидаемых результатов [399] . Этого не подтверждают белорусские источники. Так, Кушель позднее вспоминал, что извещение о создании КБС вызвало среди населения «небывалый энтузиазм» и убеждение, что корпус справится, наконец, с партизанами и станет основой будущей белорусской армии [400] . Наплыв же добровольцев был так велик, что немецкие и белорусские власти просто не знали, что с ними делать [401] . Из-за явной тенденциозности источников, обе эти точки зрения следует воспринимать очень осторожно. Как правило, коммунисты всегда значительно приуменьшали численность подобных формирований, а националисты, наоборот, преувеличивали. Истина, обычно, лежит где-то посередине. Согласно отчету Кубе, по состоянию на октябрь 1942 г. в КБС было завербовано около 15 тыс. человек. Из отчета также следует, что, действительно, не все из них были добровольцами. Например, принудительная мобилизация была проведена в Ганцевичском округе. Однако и отрицать «народный энтузиазм» также не стоит. Так, в Белостокском округе, который вообще не относился к генеральному округу «Белоруссия», в КБС захотело вступить действительно значительное количество добровольцев [402] .

399

Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июль 1941 – июль 1944)… – Т.2. – Кн.1. – С.30, 78.

400

Кушаль Ф. Указ. соч. – С.46.

401

РГАСПИ, ф. 69, оп. 1, д. 1141, л. 357.

402

Turonek J. Bialoru's pod okupacja niemiecka… – S.147.

Призыв в корпус проходил в течение двух месяцев, в результате чего Кушель смог сформировать около 20 батальонов и несколько более мелких частей. Обычно каждый батальон самообороны состоял из трех пехотных рот и одного эскадрона кавалерии. В каждой роте было по 100-120 человек, а в эскадроне – около 100. Батальон имел двойное подчинение: белорусское и немецкое. Как правило, батальоном командовал белорусский офицер, а немец исполнял при нем обязанности советника и офицера связи с местным немецким полицейским начальником [403] .

403

РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 44, л. 400.

Солдаты белорусской самообороны не имели единой униформы и вооружения. Так, в Слонимском батальоне была как литовская, так и польская униформа. В качестве головного убора бойцы носили пилотки с кокардой в виде «Погони». На вооружении личного состава батальона были бельгийские винтовки [404] . Ситуация в Слонимском батальоне была еще не самой плохой, так как в большинстве частей КБС вопросы обмундирования и вооружения вообще не были решены. Одной из причин этого было то недоверие, которое немецкие полицейские власти испытывали к белорусским добровольцам, поэтому они и не спешили снабжать их всем необходимым. В результате, командиры и бойцы большинства батальонов ходили в своей домашней одежде, часто даже в лаптях, иногда, мало чем, отличаясь от партизан [405] . Подписывая соглашение с Ермаченко, немецкая сторона обязалась предоставить необходимое вооружение всем батальонам КБС. Однако только после многомесячного выжидания, к концу 1942 г., немцы выдали их личному составу небольшое количество винтовок устаревших образцов. Это, естественно, не решило проблемы вооружения, но, как это и не парадоксально, не обескуражило белорусских солдат. Они начали обеспечивать себя оружием самостоятельно, собирая его в лесах, покупая и выменивая у немецких солдат. Таким способом вооружил себя личный состав одного из батальонов Минского округа. Описывая ситуацию в Слонимском округе, очевидец даже приводит цены, по которым осуществлялись эти сделки. Так, автоматическая винтовка стоила 5 кг солонины и 5 л самогона. Иногда винтовки покупались даже… у советских партизан – по две бутылки водки за каждую [406] .

404

Пархута П. Слонімская самаахова // Голас Камбатанта. – 2001. №1(6). – Вясна.

405

Акула К. Указ. соч. – С.27.

406

Хмара С. Пад гітлераўцамі // Беларускі голас. – 1970. №181. – Сакавік.