Легионеры
Шрифт:
Валявшимся здесь же под ногами, непременным бандитским атрибутом, ножом, перерезал липкую ленту и легко подняв на руки безжизненное тело, вынес его по пожарной лестнице на воздух ночного Гамбурга.
— Потерпи, старик, потерпи… Только не умирай… Все будет хорошо…
Просящим, умоляющим голосом, всхлипывая бормотал он, укладывая его на пол.
Срочно нужен был телефон. Он вспомнил, что у одного из мордоворотов, перед тем, как тот завалился навзничь, был сотовый аппарат.
Рывками
К сожалению телефон, который он видел, был расплющен и раздавлен. Пришлось по очереди обыскать всех. Партмоне, пистолет, запасная обойма, презервативы… У всех «гопников» в карманах был одинаковый набор вещей первой необходимости. Телефон нашелся у Солдафона, у него же были и ключи от машины, и даже початая упаковка белого порошка. Однако выяснять, что за порошок и с чем его едят не было времени. Он засомневался…
Звонить в полицию или скорую помощь…
Может быть… Сначала Залупенко… Хотя он мог быть во все это замешан… Очень сильно сомневаясь, все-таки позвонил Афанасичу. Распорядок жизнь, в свое время регламентированный дисциплинарными уставами несения караульной и другой службы, давал о себе знать даже в такие, казалось бы, далекие от этой самой службы моменты. Обо всем доложить вышестоящему начальнику, а дальше действовать по обстоятельствам.
Пока шли гудки, он опять посмотрел на часы. Времени, с того момента, когда он первый раз зафиксировал для себя (ну, не для протокола же) время, прошло всего-то двадцать две минуты. Раздался сонный и чувствовалось, пьяный голос Залупенко. Гусаров, нетерпеливо расхаживая по коридору выразительно и вкратце, рассказал ему события последнего получаса.
— Ты полицию вызвал?
Не встревожено, а благим матом закричал Залупенко, отбросив в сторону актерские потуги… Чувствовалось, что он серьезно напуган.
— Нет. Хотел сначала посоветоваться. Тем более надо срочно помочь Механику. Боюсь эти скоты сломали ему ребра и проломили череп.
— Через полчаса, ну максимум минут сорок, подъедет врач со всем необходимым. Ты его знаешь, — он запыхтел в трубку и почти зарыдал. — Лешенька, не губи. Полицию только не вызывай. У меня скоро намечается новое строительство… Заплачу… Отблагодарю…
— Я жду врача, — заорал в трубку Алексей. — Кончай разводить сопли… Механик умирает… Шкура!…Твою мать. У тебя только деньги на уме… Поторопись! Сука!
И в сердцах швырнул телефон в стену. Телефон превратился в мелкие брызги. Схватив чью-то шмотку, сбежал вниз, посмотрел, как себя чувствует Степан Андреевич. Сел рядом. Подложил ему под голову чужую куртку. Попытался успокоиться. Но нервная дрожь сотрясающая тело, не давала спокойно усидеть на одном месте. Он опять побежал наверх…
Там все было по-старому. Правда стонов и плача, как полчаса назад не было. Взгляд упал на лежащие шприцы заполненные бесцветной жидкостью. Из этого хозяйства он машинально взял первый
Клокочущая ярость захлестывала горло и не давала нормально дышать. Он рванул ворот рубахи. Дышать стало чуточку легче.
Нагнулся.
Резким движением, через штанину, он вколотил иглу в бедро ближайшему бандюку. Тот почти сразу открыл глаза. Алексей поднес к его носу шприц.
— Что это?
Острие иглы было направленно прямо в зрачок. При таких обстоятельствах, не хочешь, а скажешь.
— Приводит дурака в чувство, после нашего лекарства… — не отрывая глаза от иглы, стараясь быть умным и покладистым, почему-то прошептал тот.
— Что вы от них хотели?
Гораздо более мягко поинтересовался Алексей у плохо соображавшего грабителя, указывая на сложенную у стены поленницу тел.
— Денег… Забрать…
Пробормотал мордатый тип, плохо представляя себе где он находиться и с кем говорит. — «Ты только старшому не говори.»
— Сема… Солдафон? Наводчик? — указывая на того, кто лежал рядом, спросил Алексей.
— Нет, он у нас «старшой», вместо «бугра» будет, — замотал тот головой, чуть ли не с обидой. — Его идея… Он показывал, а мы этих олухов сюда собирали… Не знали… у кого все деньги… вот всех и притащили…
— Значит, говоришь денег захотелось?
Опять с нескрываемым участием, поинтересовался Алексей, разглядывая преступника взглядом патологоанатома, — «Боюсь, что они тебе уже не понадобятся…»
Должно быть он хотел еще что-то сказать, а может быть даже и сделать. Но от стены раздался протяжный стон, именно стон, не песня, одного из лежащих…
— А потом, что с ними хотели сделать?
Он повернул залитую кровью, бандитскую морду в сторону сложенного штабеля из непонятных тел.
— В канализацию их побросать… Вместе с тобой, ментяра поганый!
Распоясавшийся преступник, вдруг резко выбросил вперед руку. Коварно и подло пытаясь выбить глаз, у мирно сидящего перед ним на корточках Алексея. Тот легко увернулся.
— Не балуй, агрессор!
После чего легким и стремительным ударом в область сломанной до этого переносицы, отключил лежащего бандита на более длительное время.
Потом поднялся и только после этого обратил внимание на то, как сильно вспотел в неснятой с вечера куртке с деньгами. Однако курточку все равно не снял. Только оттер пот со лба. После подошел к ближнему из сложенной скирды, тому, кто с мешком завязанной на голове лежал у стены и громко стонал от жалости к себе… Тем же «ножом бабочкой», перерезал мешковину и скотч, которым был скручен добрый человек, по рукам и по ногам.