Легионы хаоса
Шрифт:
– И что это было? – тут же поинтересовался Влад.
– Танец водопада, – серьезно ответила Алика.
– Хм… – только и выдавил Влад. – Это где так танцуют?
– В школе научилась. Знаешь, как красиво, когда сразу сотня девчонок на площади начинают так танцевать!
– Не представляю. Мне, честно говоря, показалось, что ты там сшибала летящих жуков. Или избивала ветер…
– А какая разница, – Алика улыбнулась и пожала плечами. – Драка – это тоже танец. И работа – танец.
Владу вспомнилась, как эта маленькая танцовщица раскидала троих мордоворотов в трактире.
– А чему еще вас в школе учили?
– Всему, что пригодится в жизни. Готовить, шить, лечить… Я могу даже дом сама построить. Ну, почти сама.
– Зачем ты голову бреешь? Помнится, мы с Лисиным тебя за мужика приняли…
– А зачем волосы? Так удобнее.
– Не знаю… красиво.
– Если очень хочешь, могу отрастить. Они у меня белые-белые! Только никакого проку в этом. У нас в школе ни одна девчонка волосы не отращивала.
– И много там вас там было?
– Много, почти пятьсот!
– Хм… – Влад представил себе полтысячи лысых, странно танцующих девчонок, и ему стало как-то не по себе.
– Настоятель всегда так нам говорил, – продолжала Алика, – растите в себе то, что требует труда и воли! А что само растет – оно никуда не денется.
– Ну да, – усмехнулся Влад. – Мне в школе примерно так же говорили.
– Должен и сам понимать, – серьезно заметила девушка. – Ты же настоящий магистр?
– Ага… настоящий.
– Наш настоятель тоже магистр. Только он старенький совсем. Учителя его называли Ягло, не знаешь такого?
– Нет, не слышал.
– Он столько всего знает! Такие вещи показывал! И никакой темной чепухи, все по науке, все честно и понятно.
– Что, например?
– Много разного. Как одной веревкой поднять огромного чапа. Как из воды добыть огонь. Как сохранить в бутылке дневной свет для ночлега. А еще я знаю, как свалить с ног здорового дядьку, такого, как ты!
– Я бы посмотрел. Давно не смеялся.
– А давай! – Алика вскочила. – Спорим, моргнуть не успеешь, грохнешься!
– Ну-ну… – Влад неторопливо поднялся и с иронией окинул Алику взглядом.
Через мгновение она схватила его за средний палец, вывернула, поднажала, подставила ногу – и Влад оказался на земле.
– Знаю я этот приемчик, – громко сопя, он поднялся. – Второй раз так не поймаешь.
– Спорим? – Алика повторила атаку, но теперь Влад был начеку и сам опрокинул ее почти таким же способом. Впрочем, он честно себе признался, что едва-едва успел.
– Тоже, что ли, танцам учился? – удивленная Алика быстрым движением стряхнула сухие листья с рубашки.
– Ага… танцам.
Он повернулся, чтобы сесть на скамейку, и вдруг увидел Чебрена. Старый магистр стоял среди ветвей кустарника и внимательно разглядывал обоих.
– Простите, друзья, если я вам помешал… – пробормотал он, озадаченно морща лоб. – Мне показалось, кто-то назвал имя Ягло…
– Не показалось, это я назвала, – быстро ответила девушка.
– Ты знаешь премьер-магистра?
– Ягло – настоятель нашей Островной школы. И он правда какой-то магистр.
– Где он сейчас?! – возбужденно воскликнул Чебрен.
– Я не знаю. Он навещал школу иногда, но школа закрылась. Сам он жил на материке… кажется, где-то за Газовыми болотами. А может, и не там. Я точно не знаю, редре.
– Так ты говоришь, Ягло основал школу на Плавучих островах?
– Две школы, редре. Вторая – для мальчиков.
Чебрен протяжно вздохнул.
– Идем со мной, девочка, – сказал он. – Нам нужно поговорить.
До ближайшего оживленного тракта Петровича провожал чуть ли не целый эскадрон сторожевиков. А вот дальше попутчиков у него осталось только двое. Один из них – старый знакомец Туф. Второго звали Хенд, и это было единственное, что Петрович о нем знал. Хенд почти не появлялся на заставе, проводя недели в патрулях. У него было темное обветренное лицо и постоянно прищуренные, почти неразличимые глаза. Сам он был невысокий, но при этом очень жилистый и подвижный, как дикая кошка.
Почему-то командир решил, что именно он должен быть номером первым в экспедиции за небывалым оружием.
Под седлом у Петровича был порывистый и мускулистый крил, который то и дело с подозрением поглядывал на седока. Петровичу было неудобно и неуютно на этом жутковатом животном, похожем на гончую-акселерата, он все время ерзал, перехватывался, пытаясь найти положение, в котором поездка будет столь же удобной и расслабленной, как на диване в электричке. Родившись и повзрослев в промышленном городе, он даже не догадывался, что верховая езда требует напряжения и усилий не только от животного, но и от всадника.
– Как-то пусто на дороге, а? – подал голос Туф, неизвестно к кому обращаясь. Чувствовалось, что ему не хватает той легкой и бездумной болтовни, которой он часами развлекал себя на заставе.
Хенд не ответил, а Петрович лишь невнятно пошевелил плечами. За полдня им повстречалось лишь пять небольших караванов. Все они передвигались с собственной охраной, и на троицу незнакомых всадников эта охрана поглядывала без особого дружелюбия.
Туф засопел – ему было тяжело без собеседников.