Легкие деньги
Шрифт:
– Подожди, позволь мне кое-что уяснить для себя. Она знала, что ее мать изнасиловали, но не знала, что это сделал твой отец?
– Нет. Не думаю, что она вообще слышала об изнасиловании. Я только предположил, что мой отец изнасиловал кого-то, кого она знала, а она тут же решила, что это ее мать! Все дело в совпадении возраста, я уверен. Ее мать умерла, но ей бы сейчас было почти столько же лет, сколько моему отцу. Когда я спросил, жила ли ее мать в Боулдере, она не ответила. У меня сложилось впечатление, что жила.
–
– Фамилия Эми ничего не даст. Нам нужно знать девичью фамилию ее матери. – Райан думал, потягивая пиво. —
Хотя, знаешь, мне кажется, все-таки стоит просмотреть альбомы. Конечно, не факт, но Эми может быть похожа на свою мать. Тогда я ее узнаю.
– Ты прав – не факт, что это сработает.
– У тебя есть идея получше? Норм пожал плечами.
– Можем просмотреть альбомы завтра. Копии я сделал высшего качества, так что никакой необходимости ехать в Боулдер нет.
– Хотелось бы сделать это сегодня. Ты не против съездить в офис?
– Они не в офисе. Они у моего дознавателя. Он все еще работает с ними, пытаясь выяснить, кто из одноклассников твоего отца превратился в миллионера.
– Позвони ему. Может, он завезет их сюда. Если нужно искать кого-то, похожего на Эми, то лучше мне сделать это сегодня, пока ее лицо свежо в моей памяти.
Норм посмотрел на часы. Почти двадцать один тридцать.
– Думаю, еще не очень поздно для такой просьбы. Он живет в нескольких минутах ходьбы отсюда.
Райан не вслушивался в разговор Норма с дознавателем. Он ждал, откинувшись на спинку дивана. Его силуэт чуть заметно отражался в темном экране телевизора. Силуэт Норма был еще тусклее, тот стоял на заднем плане, разговаривая по телефону. Картинка была блеклой, но на удивление четкой и ясной. Будто Райан смотрел на себя из другого времени – дежавю на экране, отправившее его в прошлое, когда он впервые просил совета у Нормана. Это было восемь лет назад. Райан тогда жил и работал в главной клинике Денвера. Один знаменитый спортсмен лег в клинику на операцию, оказалось, что он болен СПИДом. В те времена зараженные этой болезнью спортсмены волновались, что их не допустят к соревнованиям. Диагноз держался в строжайшей тайне. Спортсмен запретил Райану рассказывать об этом кому-либо – даже его жене.
– Все в порядке, – сказал Норм. – Он будет здесь с альбомами через десять минут.
Райан все еще пялился в экран телевизора, не в состоянии вернуться в реальность. Норм пощелкал пальцами:
– Эй, Райан. Даффи, ответьте! Это Земля! Он посмотрел на Норма, смущенно улыбаясь:
– Прости. Вышел в открытый космос на минутку.
– И куда же ты летал?
Райан вздохнул, не зная, стоит ли говорить.
– Небольшой прыжок во времени. На восемь лет назад. Помнишь, когда я жил в клинике?
– О да! В тот вечер ты решил осесть в Чистилище Спрингс.
– Пайдмонт-Спрингс.
– Нет, именно Чистилище. Ведь эта деревушка нужна тебе именно для того, да? Работаешь как лошадь, получаешь гроши, делаешь добро, помогая нуждающимся! Зарабатываешь себе теплое местечко в раю! Очень даже похоже на Чистилище.
– Чушь!
– Нет, не чушь! Вы с Лиз практически добились того, о чем мечтали. И вдруг – ба-бах! – ты убегаешь из Денвера в Пайдмонт-Спрингс. Я говорил тебе раньше, скажу еще раз: не твоя вица, что жена того парня заразилась СПИДом! Закон запрещал тебе говорить кому-либо о заболевании твоего пациента.
– Да уж, – ответил Райан с сарказмом в голосе. – Поступил точно по инструкции!
– Не представляю, что еще ты мог сделать. У тебя есть обязательства перед пациентами.
Райан разозлился и замотал головой:
– Вроде обязательства перед отцом, да?! Моральный долг! Я должен держать рот на замке и никому не выдавать его грязных тайн, даже тем людям, которые имеют право знать!!!
– Вряд ли это одно и то же. Но даже если так, в этот раз ты пошел по другому пути. Ты рассказал Эми об изнасиловании.
– В точку! В прошлый раз я четко следовал инструкциям, и это привело к гибели человека. Теперь я пересек черту: поставил честность выше долга. И что? Эми едва не взорвалась от злости! Она была глубоко шокирована, когда узнала, что ее мать изнасиловали. Та, похоже, вообще не рассказывала дочери об этом. Возможно, не хотела, чтобы Эми знала. А какое я имел право вмешиваться в это дело и рассказывать ей?
– Райан, это очень сложно, я понимаю. Обе ситуации крайне запутанные.
– И оба раза я принял неправильное решение.
– И что ты собираешься делать теперь? Прикроешь клинику в Пайдмонт-Спрингс и уедешь в Сибирь?
Райан зло посмотрел на него:
– Думаешь, смешно?
– Нет, не думаю. Ты слишком строг к себе. Ты задаешься вопросами, на которые не существует правильных ответов. Но у тебя был выбор в той ситуации, восемь лет назад. Например, ты мог шантажировать спортсмена, угрожая рассказать всем, что он ВИЧ-инфицирован.
– Это не выбор, – ответил Райан, нахмурившись.
– Видимо, твой отец решил, что все-таки выбор.
– Иди к черту, Норм.
– Прости. Давай забудем все, что я тут наговорил, ладно?
– Нет, не забудем! Если ты думаешь, что мой отец – последний мерзавец, так и скажи!
– Я никого не сужу. Даже у шантажистов бывают свои причины.
– Зато изнасилованию оправданий быть не может! Норм видел по лицу друга, как ему больно.
– Нет, не может.
– Поэтому я и должен был сказать Эми, по крайней мере попытаться! Мне казалось это правильным решением. Но теперь, когда я увидел, какую боль причинила ей эта новость, мне уже так не кажется. Может, не стоило ей говорить.