Легкий завтрак в тени некрополя
Шрифт:
Благодаря Ацерронии мать императора избежала смерти и на этот раз. Агриппину подобрала лодка с гуляками и доставила на виллу в Баулах. И моментально курортное побережье Кумского залива облетела весть о счастливом спасении Агриппины. Возбужденный народ поспешил к морю, чтобы славить богов и размахивать факелами.
Во дворце Нерона радостную весть приняли весьма сдержанно. Как сообщает Корнелий Тацит, император буквально помертвел от страха, когда ему доложили, что самое замысловатое покушение на Агриппину с треском провалилось. Нерон боялся, что с минуты на минуту в его резиденцию ворвется «римская волчица» и ему придется держать ответ за убийство Ацерронии, за придуманное
По долгу службы истеричные вопли Нерона слушали: придворный моралист Анней Сенека, гвардейский командир Афраний Бурр, флотский начальник Аникет и новая пассия Нерона по имени Поппея. «Что же мне делать? – вопрошает император. – Вымаливать прощение у Агриппины?» Сенека молчит, Афраний Бурр помалкивает, Поппея начинает складывать личные вещи. Наконец Сенека, собравшись с духом, спрашивает у Афрания Бурра, можно ли отдать приказ гвардейцам немедленно умертвить Агриппину. Верный служака Афраний Бурр отвечает, что приказ отдать, конечно, можно, но вряд ли гвардейцы, связанные присягой с домом Цезарей, осмелятся поднять руку на вдовствующую императрицу. Пусть лучше Аникет довершит начатое дело, говорит Афраний Бурр, все равно за жизнь морского начальника теперь не дадут даже дохлого краба. Аникет и сам понимает, что в его судьбе возникла неожиданная проблема – как дожить до утра? На долгие лета рассчитывать не стоило. Либо его казнят по приказу Нерона, либо уничтожат по приказу Агриппины, либо… он исправит положение. И Аникет соглашается штурмовать виллу в Баулах, чтобы покончить с Агриппиной…
Можно подумать, Агриппина, как жертвенный ягненок, ждала и гадала, когда же Аникет с отрядом вооруженных бандитов доберется наконец до виллы. Кормила мурен и мечтала о новом «подарке» Нерона. А также сняла охрану и приняла подобающую позу для смерти… Тацит указывает, что отряд Аникета не встретил никакого сопротивления: вилла в Баулах словно вымерла, слуги разбежались, повсюду царил беспорядок, покои Агриппины были слабо освещены. И все-таки Аникет находит на вилле женщину, которую убивает как распоследнюю Агриппину, нанеся ей множество ран…
Как только Нерону доложили, что дело наконец-то улажено, он тут же поспешил на виллу в Баулы, чтобы лично засвидетельствовать смерть Агриппины. Нерон долго осматривал тело убитой, словно не веря своим глазам, и наконец пробурчал, поднимаясь от трупа: «Я и не знал, что у меня такая красивая мать». Все подумали – Нерон сошел с ума! Настолько чудовищны были слова императора. Но античные свидетели не понимали сути происходящего. Что вместо матери на вилле в Баулах Нерон обнаружил труп куртизанки, которая славилась внешним сходством с Агриппиной. Каким образом куртизанка там оказалась, об этом стоило расспросить Агриппину, да невозможно – Агриппина исчезла. Нерон скрыл истину, чтобы прийти в себя и сообразить, как ему жить дальше. После всего проиcшедшего само существование Агриппины таило в себе смертельную опасность. Для императора Нерона, антихриста.
«В рассказе об этом нет расхождений», – клянется Корнелий Тацит, повествуя об убийстве Агриппины…
Прага
Беспрестанно Рестут обманывал многих девчонок.
Я курил трубку и пытался себе представить, что думают о жизни сорокалетние мужчины. Вероятно, их посещают мудрые мысли. Зрелые не по возрасту.
Тогда я дерзнул представить, что же творится в голове у двадцатилетней девицы, которая никак не может запомнить пару шаблонных фраз: «Здравствуйте, уважаемые телезрители! До свидания, уважаемые телезрители!»? Какими африканскими страстями загружена ее голова, если там не остается места для малозначительных слов? Пальмы, мавры, ядовитые кинжалы и африканская страсть под этими долбаными пальмами… Полтора десятка людей различного вероисповедания и сексуальной ориентации сидят и ожидают – когда двадцатилетняя пигалица перестанет думать о маврах и скажет нам что-нибудь приятное. Тогда мы запишем ее слова и разойдемся по домам – сожительствовать и молиться.
– Послушай меня, Карина!.. – Я выбил пепел из трубки прямо на ботинок осветителя. – Скажи «Доброе утро!..» Скажи «Доброе утро, уважаемые телезрители! Сейчас мы разучим новое упражнение, которое улучшит ваше настроение! Это заряд бодрости и веселья на целый день!»
Карина: «Ме-ме-ме, ме-ме-ме!» И два часа ночи… О если бы у меня были мозги! Я бы не делал спортивные передачи для местного телевидения… Откуда вдруг такое несоответствие? Фигура у Карины потрясающая, фигура как у порнозвезды, а в голове хаотичное движение. Кстати, по поводу хаотичного движения… Сегодня меня пригласили на «ужин с презервативами». Вернее сказать, о пище должна была позаботиться хозяйка дома, а я – обыкновенно прийти, но вместе с презервативами. Теперь я перебирал «эти штучки» в своем кармане и неприветливо поглядывал на Карину. Мой ужин не состоялся по ее милости…
– Послушай меня, Карина!.. – Я прикинул, куда бы выбить оставшийся в трубке пепел, но ловкий осветитель отпрыгнул от меня вместе с ботинками. – Мы не можем столько времени безнаказанно насиловать съемочную группу!
Карина оценила каждого телевизионщика по отдельности, а потом всех вместе. И решила, что полностью контролирует ситуацию. Администратор дремал, звукооператор молчал, осветители постепенно угасали. В наши с Кариной отношения никто не вмешивался. Только оператор застыл перед видеокамерой, как часовой на посту.
– Я не понимаю, чего ты хочешь, – тогда шепотом сообщила мне Карина.
Пришлось мне еще раз оценить ее фигуру, поскольку Каринина фигура была прикрыта символически. Две спортивные тряпочки – снизу и сверху. А в целом – подходящий повод для визуального онанизма.
– Не понимаешь? Сейчас объясню…
И все-таки я доигрался в кармане с презервативами… Машинально вскрыл одну упаковку и засунул туда указательный палец. «Розовый или зеленый?»
– …Ты должна поведать нашим телезрителям о заряде бодрости и веселья!
Карина посмотрела на меня внимательно и плавно села на шпагат. Вероятно, намекала на свои неограниченные возможности в постели.
– Еду-я-по-выбоинам-из-выбоин-не-выеду! – попыталась сказать Карина, сидя на шпагате.
– А-я-яй! – проснулся администратор. – Как не стыдно! – И снова нас покинул.
Вместо скороговорки у Карины получилось нецензурное выражение. Это я научил. Скороговорке, разумеется.
– Еду я по выбоинам, и никто меня не трахнет! – поправилась Карина.
Экая зараза! Как только Карина начинала говорить на интересные ей темы, у девушки появлялся образ. Молодой, строптивой, эмансипированной женщины. Именно это мне сейчас и требовалось.