Легкий завтрак в тени некрополя
Шрифт:
Первая «актриса» заявилась, как мы с ней и договаривались. В семнадцать тридцать. Александр подцепил ее в холле киностудии, где она приплясывала под звуки телевизора. Рядом с ней переминался и разносчик пиццы, не зная, как на это действие посмотреть. То ли как на последние секунды жизни перед ядерной бомбардировкой, то ли как на день открытых дверей в сумасшедшем доме. Девушка подпевала телевизору, притоптывала ногами и раскачивалась из стороны в сторону в музыкальном трансе. Вероятно, «актриса» не прошла на какой-нибудь эпизод в жизни и решила наверстать
На музыкальную актрису у нас было отпущено сорок пять минут. Ее подпирала официантка из кафешантана. Шучу. Из кафе неподалеку от Вацлавской площади. Поэтому Александр решил не терять ни секунды. Он согнал меня с дивана, включил все осветительные приборы и объяснил девице теорию Станиславского.
– Это режиссер. – Александр указал на меня пальцем.
Девица внимательно рассмотрела два ржавых софита, видеокамеру, меня и сделала «фиксен». Книксен шлифовался долгими вечерами перед зеркалом на исходе восемнадцатого века. Современные эмансипированные девицы делают «фиксен».
– Я сейчас буду помощник режиссера, – нагло заявил Александр. – Буду снимать.
– О чем фильм? – не менее нагло спросил я у Александра.
Александр укоризненно посмотрел на меня, мол, главный режиссер, а неизвестно, что говоришь. Как, мол, не совестно. Он усадил нашу «актрису» на диван и занял свое место за видеокамерой. Между прочим, кинокамера отличается от видеокамеры, как паровоз от электрички, но девица особенно не разбиралась.
– Что мне делать? – спросила девица, сидя на диване.
– Делай что хочешь!.. – хором заявили мы с Александром. Надо самой понимать, что такое кинопроба.
Девица посмотрела нам в глаза и поняла, что надо раздеваться.
– Снимаю, – заверил ее Александр.
«Актриса» еще раз прикинула – а нельзя ли выгнать одного из нас в другую комнату? Но режиссер протирал тряпочкой телевизионный монитор, а помощник режиссера уставился в глазок видеокамеры. Кого тут выгонишь?
– А можно… музыку? – спросила наша актриса.
Александр подпрыгнул и включил телевизор на полную громкость. Потом почесал затылок, набухал полстакана виски и вручил стакан девице. «Актриса» вздохнула, выпила виски и стала раздеваться. Александр снимал.
У девушки было хорошее телосложение. Она аккуратно обнажала себя по частям и складывала вещи стопочкой на диван. Обычно перед тем, как снять лифчик и трусики, девицы жеманятся. Наша «актриса» раздевалась абсолютно спокойно и без остановки. Как в женской бане. Телевизор орал на полную катушку – кажется, это была программа новостей. Наконец девушка скинула все и выпрямилась перед камерой. Небольшая упругая грудь и лукавый пушок – все там, где обычно.
– Сфотографировал? – спросила девушка у Александра.
– Полный порядок! – Александр
Тогда девушка взяла в руки лыжную палку, которая оказалась тут некстати, и треснула – вначале по одному осветительному прибору, потом по другому. Если вы слышали, как взрываются софиты, то можете себе представить… Раздался грохот, полетели искры, а девушка даже не поморщилась.
– Можно одеваться? – спросила она.
В одном месте еще искрили провода. Девушка с лыжной палкой стояла перед камерой, и лицо ее ничего не выражало. Только дыхание у девушки стало чуть более энергичным.
– Извини, – сказал Александр.
Девушка бросила на диван лыжную палку и внимательно посмотрела в мою сторону.
– Извини, – сказал я.
– Теперь я должна одеться, – сказала девушка.
Мы с Александром поспешили выйти из комнаты на кухню. Мы даже не стали обсуждать случившееся. Чего тут обсуждать, и так все ясно – козлы мы. От не фиг делать.
Из комнаты послышалась мелодия в стиле рок. Вероятно, девушка переключила телевизор на музыкальный канал. Так и есть. Она уже оделась и танцевала среди осколков стекла и опрокинутых софитов. На девушке были синие джинсы, серый свитер, а вокруг девушки пустота и козлы вроде нас. Поневоле будешь танцевать с телевизором.
Я подошел к телевизору и приглушил звук.
– Можно пригласить вас в ресторан? – спросил я у девушки.
– Можно, – ответила она. – Меня зовут Карина.
– Очень приятно, – сказал Александр.
Он взял листок бумаги и написал: «Сегодня съемок не будет». Мы закрыли квартиру, прикрепили листок на дверь и поехали в хороший ресторан.
Крит. Аэропорт. День. Натура
Я увидел Александра первым. Массивную фигуру Александра трудно не заметить в толпе. Когда-то он занимался штангой, и вполне профессионально. Теперь, чтобы держать себя в форме, Александр принципиально не берет тележку, а таскает в руках свои огромные чемоданы. Должно быть, с гирями. Вместо приветствия я достал из кармана фотографии женских глазиков, синих ручонок и показал Александру.
– Твои выкрутасы? – спросил я.
Александр бросил свои чемоданы на пол, взял фотографии и внимательно их рассмотрел.
– Что за дерьмо? – спросил у меня Александр в свою очередь.
– Где Лола? – на всякий случай поинтересовался я, хотя уже понял, что Александр не имеет к этим фотографиям ни малейшего отношения.
– Лола в ящике. Спит, – пояснил Александр. А я даже представить себе не мог, что Александр так по-свински обращается с дамами.
– Почему в ящике? – удивился я.
– Но я же не могу путешествовать с гадюкой на руках?!! – возмутился Александр.
О-ля-ля! Вот это Лола! Но она оказалась действительно гадюкой. То есть натуральной гадюкой зеленого цвета семейства аспидов. И действительно спала, свернувшись в клубок, внутри своего кофра.