Легко!
Шрифт:
Внутри сразу закопошились, заскрипели засовы, послышались взволнованные голоса, топот ног и звон доспехов. Наконец, ворота распахнулись во всю ширь.
– Приветствуем тебя, Алексей!
Несмотря на мою «симпатичную» морду, люди, стоявшие возле ворот, кинулись обниматься.
– Ура!!! Да здравствует спаситель города! Слава Алексею, победителю круддов!
Народ от нежданной радости начинал фанатеть. Нужно было принимать срочные меры.
– Мужики, а нельзя ли немного потише? Я так устал, мотаясь по вашим горам, что мечтаю только о мягкой подушке. Могу я наконец нормально отдохнуть?
Толпа мгновенно притихла, и на этом фоне громкий топот конских копыт прозвучал особенно отчетливо. Взмыленный князь торопился встретить дорогого гостя.
– Я же говорил, что с ним ничего не случится! – Градоначальник соскочил с лошади. – Как дела? Я вижу – меч при тебе.
– На, держи свое оружие! И больше не теряй.
– Я его не терял, – настойчиво прошептал князь, всем своим видом показывая недопустимость подобных высказываний. – Меч выкрали.
– Позаимствовали, – так же тихо и настойчиво прозвучало мое возражение.
– Да ладно! – Бородач перешел на дружелюбный тон. – Главное – ты жив и здоров.
Он прицепил оружие к поясу и крепко обнял меня.
– Нам, взволнованным долгим отсутствием героя, хотелось бы спросить, не встречался ли вам случайно на пути опасный преступник Брякун? – Словно чертик из табакерки откуда-то появился судья и перегородил нам дорогу, когда мы с князем пересекали центральную площадь города. Я не без удовольствия отметил, что теперь у блюстителя закона синяки оттеняли оба глаза.
– Преступника не видел, – коротко ответил я.
Мне многое хотелось сказать этому типу, но не затевать же разборки на виду у счастливых горожан? И без того задержался в Гранске. Небольшой отдых – и в дорогу, к Хрумстычу.
И пусть только кто-нибудь посмеет меня задержать! Покусаю. Зубов хватит на всех.
Князь нисколько не возражал, чтобы из Гранска я отправился до рассвета. Он тоже был заинтересован в том, чтобы Алексей Рябцев без особой помпезности покинул город. Ведь пошатнувшийся авторитет градоначальника мог рухнуть от малейшего волнения, а массовые сборища (например, проводы национального героя) – самая благодатная почва для неприятностей.
Меня приодели, собрали походную торбу. Радушный хозяин даже свою единственную лошадь собирался отдать, но я уговорил не делать этого:
– Зачем мучить животное? Я верховой езде не обучен, а до Зюрюнграда не так уж и далеко. Пешком дойду.
Мне взвалили на плечо дары князя, уместившиеся в небольшой красивой сумке, и еще мили две провожали по дороге. Лишь когда солнце полностью выползло из-за горизонта, стражники повернули обратно. Думаю, им было приказано удостовериться, что я действительно ушел. Кому охота жить в неведении?
Утро – мое самое любимое время суток летом. Еще не жарко, солнышко пока не слепит глаза, легкий ветерок ласкает волосы, отчетливо слышно веселое пение птиц, на траве бриллиантами переливается роса. Сказочная пора! Именно на зорьке особенно ярко ощущаешь, что жизнь – прекрасная штука, которой нужно наслаждаться каждую свободную минуту.
Чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания, я по самые брови обвязал голову большим шарфом, позаимствованным в княжеских хоромах. Красоты мне это не добавило, но наиболее «привлекательные» черты были прикрыты: складки на лбу и заостренные уши с кисточками спрятались под импровизированной чалмой. Оставалось всего лишь не улыбаться, чтобы не демонстрировать зубы – и инкогнито мне обеспечено.
К вечеру без происшествий добрался до окрестностей Тринстока – памятного городишки, где меня едва не женили на некогда упавшей с дерева девице. К счастью, она тогда быстро передумала.
На этот раз я не собирался посещать городок. Во-первых, хотел сэкономить время, а во-вторых, «сердце красавицы склонно к измене и перемене, как ветер мая…». А «грабли» в виде незапланированной женитьбы всегда являлись для меня самыми опасными. Поэтому место, где они могли затаиться, следовало обходить десятой дорогой.
Подгоняемый кошмарным видением собственной свадьбы, я быстро свернул на обходной путь. Часа через полтора на моем пути неожиданно возникла одинокая женская фигура. Двигалась она весьма и весьма странно.
– Кто здесь? Опять разбойники? Опоздали! Больше у меня ничего нет! Палку мою и ту забрали, окаянные! Чтоб им всем сгинуть!
Пожилая женщина оказалась слепой.
– Я не разбойник, мать. Обыкновенный прохожий. Могу чем-нибудь помочь?
– Ну наконец-то! Хоть один добрый человек встретился. Отведи меня в Тринсток, пожалуйста. Я сама ничего не вижу, а поводырь мой сбежал, когда злодеи напали. – Она едва держалась на ослабевших ногах, поэтому я просто подошел и взял хрупкую женщину на руки.
– Не возражаете, если я вас понесу? Так мы быстрее дойдем.
– Эх, милок, я уже и не помню, когда меня последний раз на руках носили. И вот сподобилась на старости лет. Тебя как зовут-то?
– Рябцев. – Я не рискнул назвать имя.
– Сложное имя, не наше. Откуда будешь?
– Из приграничья иду, столицу посмотреть.
– Сходи, пока молодой. Сколько тебе годков-то? Двадцать уже стукнуло?
– Скоро тридцать будет…
Так мы болтали ни о чем до самого Тринстока.
– Где ваш дом, уважаемая?
– Да дом не мой. Я к сестре направлялась. Иди по центральной улице до третьего переулка направо. Свернешь туда и по левой стороне отсчитаешь пятый дом. Там и живет моя сестра.
Я донес женщину до двери дома. Она постучала, и нас впустили.
Вот тут бы мне опустить ношу и откланяться, но леший дернул ступить за порог… Дверной проем был явно не рассчитан на мой рост. Чалма зацепилась за гвоздь в косяке и зависла наверху, в момент раскрыв мое инкогнито.