Легко!
Шрифт:
Брякун после микстуры пошел на поправку, но чувствовал себя пока неважно. Еще до захода солнца гранчанин улегся на топчан. Единственное, что его интересовало:
– Никто не видел мою веревку?
– Ты ее, наверное, в лесу потерял, – решил я.
– Да нет, в зале суда она была со мной. На поясе рядом с плетью. Странно: плеть на месте, а веревки нет? Надо будет завтра поискать.
Он немного поворочался и затих, а мы решили перед сном подышать свежим воздухом.
– Зря наш голова ссорится с колдунами, – Пияр сам возобновил прерванный разговор. – Они коварны и злопамятны. Никогда не прощают обид. А Гаур их сегодня серьезно зацепил. Инфоры всегда кичились всезнайством, и вдруг – такая оплеуха.
– Если они столь влиятельны, почему ни в суде, ни в поселковом управлении нет ни одного колдуна?
– Недавний королевский указ не разрешает чародеям управлять обычными людьми.
– Но ты же сам сказал: вы делаете все, что они приказывают.
– Чтобы не попасть под проклятие инфора.
– А ваш старший косячный его не боится?
– Он, как и любой чиновник, имеет защиту от колдовства, которую получает вместе с должностью.
– Тогда почему ты за него опасаешься?
– Уничтожить человека можно ведь не только чарами, – как-то очень печально ответил Пияр.
– Даже так? – Меня все больше удивлял этот парень. Слишком мало он походил на рядового стражника, пусть даже и служащего на границе. Неужели у них тут все такие?
– Инфоры на все способны. Поэтому, чем быстрее мы уйдем из поселка, тем лучше. Я слышал, колдуны считают тебя причастным к смерти своего собрата?
– Их всего двое.
– Это ровным счетом ничего не значит. Завтра их может оказаться больше. Давай лучше не будем на ночь глядя говорить о плохом. Пора уже и спать ложиться. Скоро совсем стемнеет.
– Ты иди устраивайся, я через пять минут подойду.
Справа у забора промелькнула знакомая тень. Когда Пияр скрылся за дверью просторного дома, ко мне подошел Руен.
– А ты правда не сгорел в пламени сколопендры?
– Правда.
– Сможешь ее победить?
– Точно не знаю. Надо попробовать.
– Пойдем со мной, что-то покажу.
Отказать этому ребенку я не мог.
Мы шли, не разговаривая, минут двадцать. Миновали окраину селения и добрались до казавшегося черным в вечерних сумерках поля.
– Прыгай вниз. – Ребенок остановился возле круглой ямы.
Дна сейчас видно не было, но я все равно прыгнул и оказался на полутораметровой глубине. В следующий миг рядом приземлился Руен.
– Сколопендра плюется огнем, – мрачно произнес он и достал спички. – Но в этой волшебной яме пламя не хочет гореть. Смотри.
Малыш зажег спичку и медленно опустил ее к ногам. Пламя погасло. Наверное, в яме скопился углекислый газ. Вряд ли в местной школе (если таковая вообще имеется) изучают неорганическую химию, поэтому сирота выдвинул свою теорию.
– Это волшебное место должно убить злую тварь. Приведи ее сюда и засунь все двенадцать морд в яму.
Бедный ребенок! Похоже, после смерти родителей он жил только одной мыслью – отомстить убийце. Паренек мечтал уничтожить огнедышащего хищника, а когда наткнулся на средство гашения пламени, то в юном сознании оно трансформировалось вполне определенно. Логическая цепочка выстроилась с детской непосредственностью: то, что убивает огонь, должно убить и создающего пламя. Тем более что нашелся человек, «способный» затолкать огромное чудовище в небольшую ямку.
– Спасибо, ты очень помог! Я запомню это волшебное место. А теперь давай возвращаться.
Сверху раздался шум приближающихся шагов, и Руен потянул меня вниз.
– Это плохие люди, – прошептал он.
– Завтра поутру они найдут труп Гаура в его собственном доме. Работа выполнена на совесть. – Незнакомый голос прозвучал совсем близко.
– Ты все сделал, как мы договаривались?
– Не беспокойтесь, я подвесил его на той веревке, что вы мне передали, а рядом бросил монетку с изображением остроухого урода.
– Тебя никто не видел?
– Обижаете! Я лишних следов после себя не оставляю. Только те, что заказывали.
– Вот и замечательно.
Сдавленный крик принадлежал, скорее всего, тому, кто «следов не оставляет». Как и тело, свалившееся к нам в яму. Хриплый бас второго я слышал сегодня в суде. «Инфоры отомстили за прилюдное оскорбление? Вот сволочи! Надо срочно кому-то рассказать. Секундочку. А про какую веревку он говорил? Не про ту ли, что пропала во время суда у моего друга?»
Мы с Руеном замерли на дне колодца, стараясь дышать через раз. Честно говоря, дышать было нелегко, поскольку кислорода с каждой минутой становилось все меньше. Однако сверху не доносилось ни звука. Вот и гадай: то ли убийца ушел бесшумно, то ли задумался о чем.
Я уже собирался высунуться из укрытия, когда раздался еще один, довольно высокий голос:
– Думаешь, сработает? Вдруг у этого пришельца с длинными ушами найдутся свидетели его невиновности?
– На всю ночь? Это нереально. К тому же завтра здесь будут два десятка наших коллег. Узколобые без своего косячного и пикнуть не посмеют от страха. А если и найдутся сумасшедшие – они рискуют надолго потерять дар речи.
– Значит, мы уже завтра сможем отправить этого типа к Каменным топям?
– Можем, но не будем. Он так стремится попасть к королю, вот пусть туда и отправляется. В кандалах и после нашей тщательной обработки.
– Зачем?
– Ты даже не представляешь, каким подарком судьбы для нас может стать этот национальный герой Стангары.
– Подарком?! Одного собрата мы уже потеряли из-за пришельца, а ведь он был довольно опытным инфором. Может, лучше – ну его к Каменным топям? Если этот тип таких дел натворил с Узрандой…
– Запомни, – обладатель баса резко перебил собеседника, – наш человек пал жертвой несчастного случая.