Легко!
Шрифт:
– Погодь, погодь, лукавый! Мой дом гостям всегда открыт. А где диковинка-то?
– Значит, ты нас приглашаешь?
– А куда ж от тебя денешься? Сам сказал – мужик в доме. А коли судить по речам витиеватым – всамделишный. И, кажись, я знаю, как тебя кличут. Ты, случаем, не Брякун?
– Он самый. А я уж думал – забыли, обидеться хотел.
– Любая достойная кикимора наслышана о твоих подвигах. Зови, зови своих спутников.
– Вот диковинка. – Гранчанин скинул капюшон с моей головы.
– Апчхи! – вместо «здравствуйте» выдал я.
– Здравствуйте, – болотопроходцы преклонили головы.
– Да чтоб мне с инфором на одной кочке… – выругалась остроносая тетка. – Нешто это тот самый Алексей, о котором жужжит все болото?
– Да, это я.
– Сбег-таки от злодеев лобастых?
– Вообще-то меня еще никто не ловил, – осторожно поправил я старушку.
– Да мне только давеча Касапытиха вести с города притащила. Соврала, поди?
– Не она, – подключился к разговору Пияр.
– А кто?
– Инфоры.
Хозяйка шалаша состроила брезгливую гримасу:
– И какая им с того выгода будет?
– Колдуны считают, что настоящий Алексей погиб. Двойник им нужен, чтобы ближе к королю подобраться.
– У, злодеи! Никак убивство задумали?
– Вы весьма проницательны, уважаемая.
– А ты, значит, ведешь команду, чтобы нашего Кварыча спасти? – скептически спросила кикимора, повернувшись к гранчанину.
– Король ваш мне не нужен, это у Алексея к нему дело. А вот инфорам испортить праздник хочется. У меня к этим паразитам свои счета.
– Никак обидели изверги?
– Разозлили, – уточнил гранчанин. – Но я найду способ нагнать на них страху. Они у меня век заикаться будут.
– Как я тебя понимаю, лукавый мой, как понимаю! При удобном случае кликни меня иль кого из подруг. Любая кикимора знает тысячу способов, как застращать лобастых зазнаек. А с Кварычем будь осторожней. Повелитель наш – мужик непростой. Характер имеет скверный, веры ни к кому не испытывает, а тех, кто супротив слово скажет, запросто извести может, – постаралась предостеречь «лукавого» кикимора.
– Не впервой – прорвемся, – уверенно ответил Брякун. – Ты лучше моему другу снадобьями помоги.
Карпылина, как звали хозяйку дома, который «всегда открыт гостям», к столу не пригласила. Однако просьбу героического Брякуна все же выполнила. Нам выдали мазь от насекомых, после чего остроносая занялась моей аллергией.
Перечислив все известные ей болотные растения, кикимора отметила те, при упоминании которых я чихал. Затем вытащила котелок, наполнила его мутной жижей и какими-то порошками из сундука, тщательно взбила месиво венчиком и залила подозрительно красной жидкостью из глиняного кувшина. Как ни странно, но после всех действий «фармацевта» на стол из котла упала абсолютно белая тестообразная масса. Карпылина быстро порезала ее на кубики и скороговоркой выпалила название всех аллергенов. Естественно, я чихнул так, что едва нос не оторвало. Зато кубики прямо на глазах уменьшились в размерах и затвердели.
– Готово. Забирай и пользуйся на здоровье. Одной хватит на полдня.
Белые пилюли, созданные на болотной жиже и чьей-то крови, инстинктивно вызывали у меня внутренний протест.
«Это сколько ж там микробов?»
– Глотай, глотай, красавчик. Хуже не будет.
Я собрался с силами и все же заставил себя вкусить плоды трудов остроносого фармацевта. Эффект сказался молниеносно: белый кубик еще не упал на дно желудка, а насморка – как не бывало.
– Вы волшебница! – искренне восхитился я.
– Да ну, – тетка кокетливо потупила взор, – скажешь тоже. Так, балуемся по мелочам.
– Брякун, это какими же подвигами ты сумел прославиться среди кикимор? – задал я долго мучивший меня вопрос сразу, как только мы покинули «гостеприимную» хозяйку.
– Да какие там подвиги, – отмахнулся гранчанин. – Случайно оказался в нужное время в нужном месте. И плетка моя была под рукой.
– Ты от ответа не увиливай. «Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее».
– Да говорю же – ничего особенного. По правде сказать – вспоминать стыдно. У нас в Гранске говорят: не встревай, когда бабы меж собой отношения выясняют. А я как увидел клубок из кикимор, катающихся по траве, не сдержался и отстегал их плеткой.
– Ты?! – Я даже остановился.
– А что было делать? Смотрю, а они бешеные! Того и гляди волосы друг другу вырвут и глаза выцарапают. Попытался словами вразумить – не реагируют. Только плетка и спасла.
– От чего?
– От проклятия. Оказывается, те три тетки невзначай чародея оскорбили, а он по глупости наслал на них заклинание ярости. Вот кикиморы друг друга и мутузили, пока я не вмешался.
– Твоя плеть смогла излечить от чародейства?
– Не совсем. После удара их ярость переключилась на меня. А если кикиморы объединяются против одной цели, то легче избавляются от чужеродного колдовства. Когда они меня схватили, стали думать, как наказать позаковыристей. А подумав немного, принялись благодарить.
– Неужели перебороли собственную ярость?
– Нет, отложили ненадолго. Я потом слышал, что в приграничье нашли колдуна. Разобранного на три части.
– Погоди. Пияр, ты говорил, что кикиморы не могут тягаться с инфорами?
– Если действовать магией, – уточнил болотопроходец. – Но тот чародей действительно не отличался большим умом или понадеялся, что тетки уничтожат друг друга. Обычно высоколобые стараются не пересекаться с кикиморами. У нас в народе говорят: на всякий случай лучше уступи дорогу даме – вдруг она окажется остроносой?
После того как пропала резь в глазах, исчез бесконечный насморк и отступила непреодолимая тяга начхать на каждый камыш, путешествие по болоту предстало в совершенно ином свете, даже несмотря на то, что мне на голову задом наперед нахлобучили капюшон и все происходившее я мог видеть лишь сквозь узкие щелки прорезей. Так нам с Брякуном посоветовала сделать Карпылина.
– Пусть думают, что вы страхолюдины из Черноомутья. Гости они тут редкие, мало кому известные. К тому же им в срединных болотах запрещено лицо показывать.