Леха

Закутаев Константин Олегович

Авто плавно выкатилось на парковочный уступ перед остановочным павильоном. Водительская дверца открылась и уходящий солнечный свет перекрыла стройная женская фигура. Малыгин прикрыл глаза ладонью, пытаясь разглядеть лицо автоледи, но раздавшийся, чуть с низинкой, голос заставил опустить ладонь и резко подняться навстречу.

– Привет, чемпион! Спасать в этот раз не надо?

Это была Таня.

В этот раз её появление не было связано с кортизоловым всплеском, но течение серо-тусклого вечера было нарушено бесповоротно.

– Привет… – стушевавшийся Леха не определился с линией поведения.

Схватил сумку, затем бросил её обратно на скамью. Шагнул было навстречу, но, передумав, завис в полушаге.

– А я ещё вчера тебя хотела перехватить, в «Светлане», – Таня обошла автомобиль

и оказалась прямо напротив Алексея, – но там сразу приставать начали, поэтому ограничилась только получением информации, где живет вологодская сборная и решила подождать в засаде…

Таня улыбнулась уголком рта, веселый чертенок прыгал в её глазах. Стильная джинсовая куртка поверх обтягивающего, с высоким разрезом по бедру, сарафана, босоножки на каблуках и, небрежно собранные в пучок, волосы – Малыгин почувствовал легкое головокружение. А когда всё же добил оставшиеся полшага навстречу, то от знакомого запаха, голова окончательно пошла крyгом.

– Я как-то… м-м-м… не ожидал, если честно, – лехино лицо расплылось в глуповатой улыбке, – да и сколько можно спасать-то…

– Три раза, если применять аналогию права и руссконародный контекст, – Таня засмеялась, – это я тебе как будущий юрист говорю.

Леха тоже рассмеялся. Каталепсия, овладевшая им при внезапном появлении девушки, с мыслями о которой засыпал последние полгода, незаметно отступила. Он становился всё более раскованным.

– Опять же, согласно русским народным, спасенный превращается в прекрасного принца со всеми вытекающими последствиями… Это я уже как будущий историк говорю.

– С момента нашей последней встречи, ты и на самом деле стал выглядеть лучше, – продолжала покалывать Таня.

Её ирония не цепляла Леху, наоборот, заводила. В присутствии Татьяны его мозг генерировал не хуже, чем в финале областной олимпиады по истории или в высшей лиге КВН.

– Осталось только замереть в ожидании поцелуя и жабеныш превращается в королевича, – р азвел руками Малыгин.

– Ну… – погрозила пальцем девушка, – нет и двух третей назначенного срока.

Пока молодые люди пикировались остротами, подошел Василич с воспитанниками.

– Леша, ты надолго завис здесь? – отпустив малолеток чуть вперед, остановился около остановочного павильона старший тренер.

– Я? Э-э… Не знаю… – растерялся Малыгин, оглянувшись на руководителя, – не думаю…

– Обязуюсь вернуть спортсмена в целости и сохранности, – выручила Татьяна, сверкнув белой полоской зубов, – получасовая экскурсия по Выборгской стороне Санкт-Петербурга и гарантированный глубокий сон перед финальным поединком!

– Я на твоём месте сорвался бы, Малыгин… – проворчал Василич, – такая девушка… Эх, где мои семнадцать лет…

Деланно поджав губы и, качая головой, Шведов пошел к ожидающим его пацанам. Все «мальки», тараща глаза, уставились на обладательницу навороченной тачки и смелого разреза на платье.

– Едем, – скорее утверждая, нежели спрашивая, посмотрела Таня на Малыгина.

Леха кивнул и, закинув сумку на плечо, быстро обошел автомобиль. Галантно открыл водительскую дверцу.

– Ух ты! – неопределенно махнула ладонью в воздухе Таня, – да ты, обходительный кавалер… А мама мне говорит, что интеллигенция в провинции закончилась.

– Я ещё и на машинке вышивать умею, – с табаковскими интонациями пробурчал Малыгин, закрывая дверцу.

Таня резко взяла с места и модная отечественная тачка органично влилась в жидкий вечерний автопоток.

Они катались чуть меньше часа.

Перворазрядница по фигурному катанию Таня Владимирова также, как и Леха Малыгин, родилась в интеллигентной семье. Её отец, по образованию инженер-энергетик, в самом начале девяностых годов, приняв предложение москвичаоднокурсника, рванул в Минэнерго отстраивать новую российскую энергетическую систему взамен старой советской. Жена его, соответственно, мать Тани, будучи востребованным врачом-кардиологом, уезжать из Питера наотрез отказалась. Менять имперское величие родного города на «разросшуюся Рязань» петербурженка в третьем поколении никак не хотела. Поэтому родители Татьяны решили какое-то время пожить гостевым браком, а «там посмотрим». Десятилетняя дочь, естественно, осталась с мамой и бабушкой.

Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, поэтому родители в скором времени развелись. И дело даже не в расстоянии. Скорее в отношении. Почувствовавший вкус больших перспектив, огромных денег и новых горизонтов, бывший лимитчик не смог подобрать аргументов для своей супруги, находящейся в полной власти обширной питерской родни. Таня же была настолько загружена двухразовыми тренировками, что тихую родительскую трагедию практически не заметила. К тому же, большую часть времени она проводила с бабушкой. Приезд же отца всегда был праздником. Когда пришла пора выбирать вуз, отец, ставший к тому времени крупным игроком на энергетическом рынке и обзаведшийся новой семьей, твердо воспротивился институту физической культуры имени Лесгафта. Телефонным звонком «папа Вова» закрыл дочери вход в мир большого спорта и, не кладя трубки, распахнул двери главного университета города на Неве. Так, по велению отца, Татьяна стала студенткой юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Очевидно, тот увидел в дочери способность подхватить и правильно распределить стремительно растущие активы, без ущерба для сыновей-близнецов, родившихся от молодой жены около года назад. И был ещё один случай, заставивший родителя Татьяны задуматься о грамотном юридическом оформлении пухнущей капитализации.

Где-то в Сибири, а точнее в Омской области, при местной ГРЭС пыхтел небольшой катализаторный завод. Принадлежал он де-факто отцу Татьяны и москвичу-однокурснику, а де-юре был оформлен на их сибирского бизнес-партнера.

Всё ж чиновники РАО ЕЭС окончательно не борзели и старались не светить свои светлые фамилии в аффилированных коммерческих структурах. Конечно же, этот завод был безраздельно загружен заказами от подразделений РАО ЕЭС, что и определяло его стабильный экономический рост, несмотря на перманентные кризисы в российском государстве. В один из светлых октябрьских дней «бабьего лета», бизнес-партнер, а по совместительству и гендиректор завода был расстрелян неизвестным киллером при выходе из коттеджа. Такие события в Питере, как и в Сибири, происходили довольно часто, но интеллигенты-энергетики, впервые столкнувшиеся с явным криминалом, откровенно перепугались. Свою новую семью в полном составе родитель отправил за границу, а Таню решил спрятать недалеко от её малой родины. В своей малой родине. В «Вологде-где». Именно из её пригорода, рабочего поселка Огарково, двадцать лет назад уехал поступать в Ленинградский электротехнический институт Володя Владимиров. И одним из его друзей детства был местный спортсмен, боксёр и хулиган Андрюха Краснов.

Так Таня оказалась в Вологде. Краснов, по звонку дворового друга, ставшего большим человеком, прилетел на двух машинах в Питер и сопроводил наследницу в уютную квартиру в одном из «обкомовских» домов в центре областной столицы. Недвижимость «папа Вова» покупал при малейшей необходимости, особо не торгуясь и не экономя на мебели. Благо финансы позволяли.

Одним из сопровождающих Краснова был Юра Ермаков. Очевидно, он договорился с боссом о выполнении функций личного телохранителя опекаемой девушки, поэтому именно Юра со своими сотоварищами в период проживания Татьяны в Вологде обеспечивал её перемещение к репетиторам, в спортзал и магазины. Параллельно он же подрядился на вакансию экскурсовода и гида по вологодским достопримечательностям. Правда, предложения от краеведа были скудными – кабак либо ночной клуб. Посещение которых Таня, в принципе, отвергала. Однако, визит на соревнования по боксу, где Ермаков анонсировал свою безоговорочную победу, она всё же решила сделать.

– Если честно, я надеялась, что ему в первом бою накидают, – уверенно лавируя по Большому Сампсониевскому, сказала Таня, – утомлять он меня стал рассказами о своих победах. Но он оказался хорошим спортсменом…

Леха, отвернувшись в стекло хмыкнул.

– …правда, не очень порядочным человеком, – закончила Таня.

Их машина вырулила на набережную. По правую сторону зачастили невские мосты. Леха преимущественно молчал, умудряясь так вставлять слова и короткие фразы, что Татьяна невольно рассказывала факты из своей биографии, явно не предназначенные для ушей малознакомого человека.