Леха
Шрифт:
Леха перевел глаза с обзора обстановки на хозяина кабинета. Тот, покопавшись в столе, вытащил разлинованный лист бумаги, ручку, и спросил:
– Полностью данные твои, Малыгин? Имя-отчество, место жительства, с какого времени в банде?
– Алексей Михайлович… Но я не в банде, я студент истфака… – Леху вогнала в ступор уверенная речь сотрудника.
– Ага… Как Харлам, – хохотнул мент, – он тоже студент. Стройотрядовец, епта… Голову не глуми мне! Я-то простой опер из уголовки, а сейчас из «шестёры» поднимутся,
– Да, нет, правда. Вот и студенческий есть у меня…
Леха вытащил из внутреннего кармана куртки студенческий билет и протянул его оперативнику. Тот деловито принял его, повертел, хмыкнул и бросил в выдвинутый ящик стола.
– Что делал в ночнике? – откинулся он на спинку стула.
– Потусоваться пришел, – п ожал плечами Леха.
– И Харлама не знаешь? Самбиста с физвоса?
Леха на секунду задумался. О том, что они жили в одной комнате – Харлам за пару месяцев до госэкзаменов съехал на квартиру – менты, скорее всего, не знают, но какой смысл врать?
– В лицо знаю, наверное, – всё же соврал Малыгин, – истфак с физвосом не особо пересекается…
– Кулаки-то у тебя сбитые, – кивнул мент, – каратист?
– Не… – смена на миролюбивый тон чуть расслабила Леху, – б оксом ещё в школе занимался. В Ярославле.
– О-о, да мы почти земляки! – разулыбался мент, – я сам-то из Данилова, а служил в Иваново, в десанте… В Ярик в самоход гоняли, там у вас телки попроще!
Леха молча покивал. Как реагировать на такие откровенности в милицейском кабинете, он не знал.
– Ну и нормально, – опер встал и скинул куртку на спинку стула, – часто в клубешнике – то этом зависаешь?
– Ходил пару раз, по весне… – Леха начинал успокаиваться поэтому врать становилось легче, – учеба ж у нас, в основном…
– Да, учиться надо… – милиционер задумался, затем протянул руку, – кстати, меня Игорь зовут. Койнов. Не слышал обо мне?
– Нет… – Леха, пожимая тяжелую длань, отрицательно и искренне помотал головой.
– Это зря…
Игорь зашел за спину Малыгину, словно собирался выходить из кабинета, но, резко развернувшись, втащил задержанному сзади по уху мощнейшую оплеуху. Леха, вместе со стулом свалился на пол, а Койнов, перешагнув, наступил ему на распластанную кисть.
– Слышь, студент! Ты чего лешего-то гонишь мне!? Мы с открытия сидим, пасем ваш ужатник гребанный! И я прекрасно видел, как ты вышибалами входными рулишь!
Леха попытался дернуть онемевшую руку, но её словно пригвоздили. В ответ на этот рывок он получил ещё одного «леща». На этот раз слева. В голове зазвучали перекаты малинового звона. Он увидел, нежели услышал, как открылась дверь и маленькое помещение уплотнилось ещё на двоих человек.
– Быкует? – донеслось сквозь вату легкой контузии.
– Да не, – Койнов сошел с его руки, – мелет как дышит… Понятых будете звать или так
Крепкие руки вздернули Малыгина на стену.
– Ноги шире! Руки в гору!
Раздался грубый окрик. Болезненные пинки по щиколоткам и Леха оказался растянутым по стене кабинета. Краем глаза он срисовал за своей спиной крупные камуфляжные силуэты, увенчанные черными масками с прорезями.
– Там основного Хряпа сейчас досмотрит и команду даст, – пробасила одна из «масок», – этот пусть пока раком постоит…
Ещё пара ударов в раздвижку ног и Леха продолжил демонстрацию чудес растяжки. Правда, боль уже цементировала сознание, но крепкая рука, вжавшая в стену, не позволяла ему упасть без сознания. Минут через пять в кабинет зашел ещё кто-то.
– Олег Юрьич! – Койнов вскочил из-за стола, – жулик доставлен в готовом к употреблению виде!
– Досмотрели? – голос пока невидимого Олега Юрьевича был быстр и резок.
– Нет, но …
– Выйдем, Койот!
Оба мента вышли за дверь, «маски» продолжали плющить Малыгина в стену.
Ещё минута болезненного ожидания и штатские вернулись.
Леха на секунду ощутил прикосновение к полам куртки и тут же рывком за шиворот был поддернут вверх и развернут лицом к сотрудникам.
Жёсткое, чуть ассиметричное лицо, коротко остриженные волосы. Двухметровые фигуры в масках на заднем фоне. Слово «СОБР» на груди бронежилетов.
Олег Юрьевич с прищуром всмотрелся Лехе в глаза.
– Ты чего авторитета из себя корчишь, щенок!? По указу на тридцать суток захотел?
Леха молчал. Во-первых, он не знал, как отвечать на очевидно риторические вопросы, во-вторых, не понял о каком указе идет речь.
– Скажи спасибо старшему оперуполномоченному Койнову! – продолжал «рычать» прямо в лицо старший по званию мент, – он сказал, что ты не при делах и учёбой своей дорожишь! Поэтому ксива твоя пока у него останется, будешь приходить сюда каждую пятницу на отметку, понял?
Леха кивнул. Понимание того, что его отпускают стопорило вопросы «зачем?» и «почему?». Свалить из этих неприятных стен хотелось со скоростью звука.
– Молодец, – лопаткой ладони хлопнул по лехиной шее Олег Юрьевич, – сходишь сейчас пальцы откатаешь, потом на фотосессию… И свободен. Пока…
Леха опять кивнул, чем вызвал ухмылку обоих ментов, а может и всех четверых. Эмоций собровцев за тканью масок не было видно.
Леху вывели из кабинета.
– Погоди!
Один из собровцев воткнул Малыгина в стену рядом. Второй вернулся обратно, не закрыв при этом плотно дверь. Леха, упертый лбом в стену, поймал обрывки фраз.
– Чего тебе, Трын? – несколько встревоженно спросил Олег Юрьевич.
– Забыл рацию… – пробасил собровец, – и, это, может, мы как этого щегла выпнем, на базу поедем? Основного-то загрузили уже…