Леха
Шрифт:
– Да, конечно, без проблем, – быстро кивнул Леха.
Но где-то в глубине души драная кошка скребнула ободранным когтем. С отцом знакомить не хочет…
– Тогда пойдем, у него там встреча с кем-то…То ли с ментами, то ли с кагэбэшниками, – она потянула Леху за рукав, – его нельзя задерживать.
Когда они подошли к набережной Мойки, Леха остался на Зеленом мосту, прислонившись к перилам. Таня скрылась под аркой углового здания.
Малыгин задумчиво посмотрел на подернутую льдом речку, затем рассеяно прошелся взглядом по подсвеченным зданиям, столпившимся
Навстречу ему, вдоль гранитно-чугунных ограждений, со стороны Певческого моста, шел мужчина в сером пальто и темной кепке. Белеющий ворот сорочки, виднеющийся из-под шарфа, стягивал черный галстук, а походка сразу же выдавала офицера.
Но не это притянуло, словно электромагнитом, взгляд Малыгина. Он отчетливо понимал, что где-то уже видел незнакомца. Он помнил это лицо, характерную узкую линию рта, чуть белесые брови и наклон головы. Очевидно, Леха так откровенно пялился на прохожего, что тот на секунду остановился перед ним и остро бросил:
– Какие-то вопросы, молодой человек?
Произнесенная фраза брякнула тяжелой сталью, заставив Малыгина поспешно отрицательно замотать головой.
– Нет, нет… Ошибся, извините…
Мужчина, чуть смягчился, он явно не ожидал столь интеллигентной реакции от парня в кожаной крутке и спортивных штанах и, хмыкнув, свернул в пространство меж колоннами на входе в кафе.
Леха, залип взглядом в белые колонны, силясь вспомнить, где он мог видеть этого человека. Мысль лихорадочно бурлила, казалось, что вот-вот найдется ответ, почему-то очень важный и связанный с кем-то близким, но… Перебирание образов и лиц уходило всё глубже в далекое ярославское детство, не натыкаясь ни на кого похожего.
– Ты чего, Леша?
Голос Тани вернул его в окружающую действительность. Девушка подошла сбоку, перейдя улицу по зебре пешеходного перехода.
– А? – встрепенулся Малыгин, – да, блин, мужика увидел, но не могу вспомнить, где встречались с ним…
– Которого? – Таня обернулась назад, на ручьи людей, двигавшихся в разных направлениях.
– Он ушел уже, – Леха кивнул на здание «Литературного кафе», – в он, тоже, по ходу, в ресторан.
– А это в пальто и в галстуке? – Татьяна вскинула брови.
– Да, такой, строгий, – всё еще пытаясь вспомнить, качнул головой Малыгин, – не старый вроде, но какой-то тяжелый…
– Так это папин знакомый, – наконец поняла о ком речь Таня, – они с начальником охраны своим как раз его ждали. Он меня хотел проводить до улицы, но зашел этот Олег Михайлович и…
– Как!? – невежливо перебил свою девушку Леха, – Олег? Да?
– Да, – Таня недовольно пожала плечами, – папа сказал, добрый вечер, Олег Михайлович…
– Я вспомнил! – Леха просиял, – это ж замполит с Димкиной фотографии!
– С какой фотографии? – Татьяна не понимала Лехиной эмоциональности, – Леша, ты объясни, что происходит?
– Помнишь, я тебе рассказывал, что у меня сосед есть по комнате? Дима Харлам?
– Конечно, помню, – Таня кивнула, – у него какие-то,
– Да, да, – Леха, что-то вспомнив, на секунду завис, – а ты сказала, что этот Олег Михайлович из ФСБ?
– Да, какой-то папин знакомый… – уже несколько раздраженно ответила девушка, – что случилось-то можешь сказать?
Леха лихорадочно соображал. Этот загадочный Олег Михайлович служил с Харламом. Причем, судя по фото и подписи на обороте, их отношения были дружескими. Сейчас он какой-то чин из ФСБ, явно непростой. С простым начальник из РАО ЕЭС не стал бы встречаться в одном из самых дорогих ресторанов Питера.
Этот Олег Южанов, Леха вспомнил фамилию, может помочь Харламу! ФСБ это ж круче чем все менты вместе взятые!
Малыгин дернулся в сторону ресторана, на мгновение забыв о своей девушке, но осекся и повернулся к ней.
– Тань, – он взял её за плечи, – понимаешь, этот эфэсбэшник служил с моим другом, Димой Харламом, которого сейчас подставили и закрыли! И они были в армии друзьями! Он может ему помочь! От Димона сейчас все отвернулись, а я знаю, как было дело, и кто его подставил, но в Вологде никто слушать не хочет. Трава даже из охраны ночника уволил, я бы…
– Что ты бы? – Таня нахмурилась и, аккуратно поведя плечами, выскользнула из его объятий, – хочешь сейчас подойти к моему отцу и его товарищу, представиться и рассказать эту тюремную историю?
– Ну да… – растерянно протянул Леха, – просто, если они вместе воевали, то может…
– Наверное, может, – Таня взяла Леху за руки, – только вот если отец узнает, что я общаюсь с парнем, чьи друзья в тюрьме сидят, то, думаю, на этом наши отношения и закончатся.
– Погоди, Тань, – оторопел Малыгин, – это ж серьёзно всё. Его же по беспределу закрыли, как же я…
– Ты, Леша, к кому приехал? – потянула она его в сторону метро, – ко мне? Или в совет по правам человека? Пойми, ничего из этого хорошего не выйдет. У отца все менты или чекисты, типа, как на зарплате. Он им помогает, они ему… Там не разберешься, ещё и авторитеты бандитские периодически всплывают. Все доят его, доят… Я не хочу, чтобы он ещё и из-за меня в переживаниях потерялся. Пойми правильно, Леша. Поехали ко мне уже…
Она притянула Леху к себе и обожгла губами. Забывшись в возбуждении, тот вжал её тело в себя и ответил со всей жеребячьей запальчивостью. Потом вспомнив, что находится в общественном месте, отпрянул и смущенно огляделся. Поток людей отекал их пару, никому до них не было дела. Никому ни до кого не было дела. Таня пошла к метро, её спортивная фигура в коротком пуховике и обтягивающих джинсах, отдаляясь, туманила сознание, вызывая мощнейший тестостероновый прилив.
Леха, секунду поколебавшись и кинув взгляд на желтый фасад здания ресторана, бросился догонять ту, ради которой приехал. Чью близость он ждал, а точнее, выражаясь литературно, вожделел долгие месяцы. Ту, из-за которой он дрался и побеждал. Из-за которой не брезговал работать вышибалой и готов был бросить всё на свете.