Лекарь
Шрифт:
В итоге всё прошло благополучно, если не считать, что до утра ни один из нас не сомкнул глаз. Вой и рычание в зарослях немного поутихли. Видимо, желающих нами закусить стало сильно меньше. Да их вообще быть не должно, лето на дворе. Стая разбивается на пары и выводит потомство, которое кормит, в основном, мышами. Но, это в моём мире так, а здесь возможны варианты. С рассветом исчезли даже убитые твари. Подозреваю, их съели свои. На камнях остался только кровавый след.
Утром снова отправились в путь. Скорость была черепашьей, дорогу постоянно что-то преграждало, то упавшее дерево, то валун с меня
На третий день пути дорога внезапно стала шире и ровнее. Кто-то за ней ухаживал. Очень скоро мы увидели, кто это был. При переправе через реку, которую я ошибочно полагал небольшим ручейком, стояла небольшая деревня. Построена она была оригинально, половина на одной стороне реки, вторая — на другой. Между ними были натянуты канаты и сновал туда-сюда небольшой плот. Жили там обычные люди, может быть, несколько диковатые. Одежда их была ветхой, зато дома, построенные из дерева, поражали красотой и мощью. Деревня была обнесена частоколом, что было неудивительно, учитывая особенности жизни в этих местах. Также я отметил, что у жителей в достатке железных орудий. Это тоже легко объяснялось тем, что гномы, по пути на юг, просто платили за переправу натурой. Кому в глухом лесу нужно серебро? А вот топор, пила, или молоток, — товар ценный. Надо полагать, оружие у них тоже есть, хотя бы охотничье.
Подогнав коней к частоколу, мы громко окликнули хозяев. Со стены ответила почему-то женщина, молодая, хотя и вооружённая охотничьей рогатиной.
— Хозяйка, — скорректировал я своё обращение, — нам бы на тот берег поскорее, можем и прикупить кое-чего.
Женщина ловко спрыгнула вниз и стала отпирать ворота. Я, откровенно говоря, удивился такой беспечности. На разбойников мы не похожи, но вид после всех скитаний у нас не очень презентабельный. Вот так открывать людям, которых видишь впервые, весьма опасно. Только войдя внутрь, я понял причину беспечности. На площадках вдоль частокола, справа и слева от нас, стояли ещё женщины, и каждая держала в руках лук. Какое-то бабье царство.
— Так чего хотели-то? — обратилась к нам молодая привратница.
— На тот берег хотели, ещё еды купить, ещё дорогу узнать.
— Это можно, только ведите себя хорошо. И пусть ваш клыкастый глазки мне не строит, я замужем.
Эдмунд сразу сделал вид, что его очень интересуют камни под ногами. Молодец, соображает, что здесь не место для любовных приключений. Здесь за такое мигом волкам скормят.
— Куда дорогу?
— На северный хребет.
— Хребет большой, туда отсюда четыре дороги ведут, вам по какой?
Я, сказать по правде, растерялся, мы собирались добраться до гномов и, назвав нужные имена, прийти к тем, кто меня ждёт. Оказалось, что не всё так просто.
— В Громовой Утёс, — нашёлся Хорват, куда лучше знакомый с тамошней географией.
— За переправой налево, там дорога хорошая, телега ваша пройдёт. Из еды что нужно?
— Да, собственно, всё нужно, — запасы у нас были большие, но чрезвычайная прожорливость коллектива, особенно одного клыкастого товарища, ставила крест на долгом путешествии в безлюдных местах.
— Хлеба у нас нет. Мясо есть, рыба, солёная, сушёная. Чего вам? И как платить собираетесь?
— А что у вас в цене? Я доктор, лечить могу, у меня лекарства есть.
— Доктор? — она какое-то время помолчала, словно пробуя на вкус это слово, — доктор нам без надобности, больных здесь нет, место такое, что никто не болеет, живут, а потом умирают. Был Симон, которого медведь подрал, так он на прошлой неделе умер.
— Тогда не знаю. Серебро?
Она поморщилась, но кивнула:
— Десять талеров, тогда нагружу вашу телегу.
Цена была грабительской, но продавец-монополист диктует свои законы. Я согласился. Мы расположились на отдых в небольшом домике. Здесь было чисто и сухо. Нам подали обед. Суп из мяса и каких-то овощей. Видимо, огороды здесь есть. Возникла даже мысль задержаться на пару дней, но я её отмёл, как провокационную.
Оставив парней отдыхать в доме, я вышел во двор и увидел, как в нашу телегу та самая хозяйка грузит еду. В основном это были завёрнутые в большие листья куски вяленого мяса. Туда же пошла огромная связка сушёной рыбы и ещё какая-то непонятная снедь. Когда она решила, что на десять талеров достаточно, то прекратила погрузку и вытерла пот со лба. Я поинтересовался отсутствием мужчин в деревне.
— Так на охоте они, сегодня вечером придут. Принесут мясо. Шкуры тоже. Будет нам работа.
— А часто путешественники ходят? Мы вот по дороге никого, кроме зверей, не встретили.
— Недели две никого не видно. До того гномы на юг проходили. Злые, все в железе, с оружием. Человек сорок. Тоже, как и вы, телеги толкали. Но гномов здесь любят, у них всегда инструментом разжиться можно, и оружием тоже.
— Долго нам идти?
— Нет, дня два от силы. Я там один раз была, так с утра вышли и по темноте пришли. Но мы тогда налегке были и шагали быстро, вы со своей телегой так не сможете.
Я прикинул, часов пятнадцать, быстрым шагом, получалось километров сто. Почти ничего. Одна ночёвка и мы на месте. Придётся, правда, на месте искать нужных гномов, Хорват про Громовой Утёс от балды ляпнул. Решил, что там все важные гномьи мастера собираются, потому как поселение там большое, а производство ещё больше. Может и так.
— Опасности какие есть по дороге?
— Здесь вся жизнь — опасность, медведь тебя задерёт, разбойник зарежет, или сам в реке утонешь. Знать этого нельзя, но нужно быть готовым, — однако, умная женщина нравилась мне всё больше.
— А как зовут тебя?
— Марина, — неожиданно ответила она.
— А я — Владимир, — решил я назваться русским именем, — доктор Владимир.
Тут наше знакомство прервали. У ворот послышались встревоженные крики. Я рефлекторно схватился за оружие, но Марина меня остановила.
— Не надо. Это наши вернулись, случилось что-то.
Что-то действительно случилось. В открывшиеся ворота вошли три десятка мужиков в одежде из шкур. Всё бы ничего, только с собой они несли двое носилок, а на носилках лежали раненые. Я кинулся к телеге и начал разбирать вещи.