Лекарь
Шрифт:
С наслаждение сел ужинать, компьютер жужжал, на главной странице браузера отображались какие-то вкладки. Вот зачем я это открыл? Ах, да. Музей техники. И двигателестроительный завод. Но это потом. Завтра у меня по плану активный отдых. Из деловых встреч только дядя Саша, толкну ему килограмма три. Опять сумма астрономическая выходит. Снова деньги в десять порций переведёт. Ну и ладно, грех жаловаться. И мне и ему.
После ужина отправился в ванную. Сначала волосы. Взял машинку и подстриг голову с насадкой три, а бороду совсем без насадки. Потом достал «Жиллет»
Глава десятая
Утром встал без всякого будильника в шесть тридцать. Проклятая привычка. Пошёл в ванную и повторил почти всё, что делал вечером, кроме бритья. Щетина отрастала не так быстро. Брился я обычно через день или даже реже. После того, как привёл себя в порядок, отправился на кухню. Сделал себе кружку растворимого кофе и, откопав в шкафу пачку печенья, принялся завтракать.
Отвлёк меня звук домофона. Я резко поставил на стол кружку, едва не расплескав.
— Мама, ну сказал же, зайду!
Но мои опасения оказались лишними. В трубке раздался весёлый женский голос.
— Вова, привет, это Наташа! Мама твоя сказала, что ты приехал, можно зайти?
Вот и какого ответа она ждёт? Как будто скажу «Нет, проваливай»? Я молча нажал кнопку. На этаж она взлетела с лёгкостью стрекозы. Всегда была легка на подъём. И фигура всё такая же стройная. Хотя лет ей, как и мне. Даже замужем побывала. Подруга детства, одноклассница, потом одногруппница. В отличие от меня, работу нашла и неплохую. В Банке.
Уже открыв дверь, я вспомнил, что забыл одеться. Так и стоял перед ней в трусах. Увидев моё смущение, она тут же заявила:
— Расслабься, можно подумать, я тебя голым не видела. А ты с тех пор красивее стал.
Я усмехнулся. Действительно, видела, в десятом классе. У нас тогда почти всё получилось, но, увы, помешали. Пришлось спешно одеваться и уходить. Роман наш тогда закончился, не успев начаться.
— Да, действительно, — я махнул рукой, — проходи. Кофе будешь? Или чай? Есть вино где-то, но его искать нужно, да и утро сейчас.
— Ничего не нужно, я поговорить зашла.
— Так говори.
— Просто мы переживаем за тебя.
— Мы?
— Ну, наши все. Из класса, группы, с кем жили. Помнишь их?
— Я-то помню, а они что?
— Ну, ты вроде в городе живёшь, а тебя всё время нет. В соцсетях не зарегистрирован, телефон молчит. Сведения отрывочные. Кто-то тебя в качалке видел, кстати, фигура у тебя отличная. Кто-то видел тебя в магазине оружия. Мы в догадках путаемся, то ли ты в террористы подался, то ли в секту вступил, то ли в криминал. Вроде, деньги у тебя есть, квартиру, вон, купил.
— За мной следят все разведки мира, — страшным голосом прокомментировал я.
— Да причём тут следят?! — возмутилась она, — просто нам не всё равно, что с тобой и где ты?
— Так вот же я, живой и здоровый, трезвый, с деньгами. Что ещё нужно.
Она смерила меня взглядом и взгляд этот за что-то зацепился. Чёрт! Надо было другим боком сесть. На правом боку красовался лиловый синяк размером с чайное блюдце. Памятка от ножа покойного Мартина.
— Откуда это, — с ужасом спросила она.
Врать я не стал.
— Два дня назад ножом ткнули. Неудачно.
— Кто? — она понизила голос.
— Матрос один, его Мартин зовут. Звали.
— То есть?
— А что я должен делать с человеком, который меня ножом тычет? Мне ведь повезло, я в броне был, а так, убили бы меня и скормили рыбам. Люди, они до чужого добра жадные.
— Ты его убил? — спросила она, сглотнув, — сам?
— Мои люди были в шлюпке, я стоял на палубе один и против меня было два десятка головорезов. А этот хмырь подкрался сзади и ткнул. Умело, знаешь ли, между рёбер. Только о броне не подумал. А я развернулся и в лицо ему выстрелил.
Я достал из тумбочки револьвер и, откинув барабан, показал ей, что у одного патрона наколот капсюль. Выглядело шокирующее. Для неё. А мне просто надо было выговориться. Напряжение, копившееся много дней, выплеснулось наружу.
— Ты наркотиками торгуешь? Оружием? Людьми? — она стала строить догадки.
— Скорее, второе. Только не самим оружием, а технологиями его изготовления. Там всё сложнее намного, не смогу объяснить, — отмахнулся я, сильно жалея, что начал разговор.
— И, хорошо платят? — спросила она.
Я, не говоря ни слова, подошел к стоявшей в углу сумке и открыл её. Сначала продемонстрировал кольчугу и объяснил, что именно она спасла мне жизнь. А потом вывалил ей под ноги слитки и самородок. Наташа протянула руку и с опаской дотронулась пальцем до одного.
— Золото?
— Оно, не самой высокой пробы, но золото. Хочешь, возьми себе один.
Она в ужасе одёрнула руку.
— Я теперь знаю твою тайну, что со мной будет?
— Ничего, — я удивился, — а что должно быть? Можешь позвонить в полицию, за револьвер меня, конечно, примут, но это примерно два года срока. Остальное никто никогда не сможет доказать.
Она глубоко вдохнула.
— Что ты там про вино говорил?
Пить мы не стали. Вместо этого я вызвал такси и повёз её к месту перехода. Лучше сначала показать, а потом только рассказывать. Надо и дядю Сашу сюда свозить, чтобы соблазна не было резать курицу, несущую золотые яйца. Мы вместе вошли в пещеру, я держал в руках мощный электрический фонарь. Дошли до конца каменного коридора. Я предложил её надавить руками в стену. Она честно попыталась. Безрезультатно.
После этого я взялся сам. Руки стали уходить в камень, а вместе с ними плавно округлялись её глаза. Через пару секунд, я уже был на другой стороне. Фонарь остался у меня, так что, она там в темноте. Вылез обратно.