Лекарки тоже воюют

Ветреная Инга

— Ребята, спасибо за прекрасный вечер, но нам действительно пора домой.

— Ты уверена? — очень серьезным голосом спросил Керем.

— Конечно, нам с Явузом все равно по пути, — печально вздохнув, ответила я.

Явуз прошел сквозь парней, как горячий нож сквозь сливочное масло, подошел ко мне и сурово на меня посмотрел:

— Не хмурься, ты нестрашный, — я взяла его за руку и спросила: — Мы Мояру до дома довезем?

— Конечно, — хриплым голосом проговорил мой неродственник. — Садитесь в машину, а я пока с ребятами побеседую.

Мы с подругой попрощались с парнями и пошли к машине.

— Ты уверена,

что там драки не будет? — беспокоилась девушка, все время оборачиваясь назад.

— Конечно, это же не шпана подзаборная, а ребята, только что вернувшиеся с фронта. Им я доверяю на все сто процентов, — на мои слова подруга лишь покачала головой.

— А как Явуз с друзьями тебя нашел? — не удержалась от вопроса Мояра.

— Ну, это совсем легко, вычислили по местонахождению твоего телефона, — пояснила я.

От моего ответа лицо подруги удивленно вытянулось. Вернувшись, Явуз и Ронэр, молча сели в машину. За всю дорогу, они не произнесли ни одного слова. Когда мы подъехали к дому Мояры, подруга прежде чем выйти из машины крепко меня обняла и поцеловала в щеку. Покидая кабриолет около своего особняка, Ронэр бросил на меня сочувствующий взгляд, но так ничего и не сказал.

Это же надо, какой у Явуза полезный талант есть, всех вокруг себя запугивать, и никто с глупыми расспросами не пристает! Когда мы приехали в замок, он вышел из машины, встал рядом со мной, потом долго на меня смотрел и, произнеся: «Ложись спать», ушел.

Спрашивается, зачем надо было так суетиться? Я с таким немногословным сервисом и на такси домой бы доехала.

Так как вернулась домой поздно, то на ужин опоздала, но зато мы с мамой вволю наболтались, и я представила ей господина Фукуса. Судя по тому количеству тем по лекарскому делу, что они успели обсудить за вечер, у хранителя появился еще один подопечный. И вот я уже собиралась было поспать, как мой живот решил взбунтоваться, напоминая мне о том, что сладкой ватой и мороженым сыт не будешь. Поэтому, накинув на пижамку свою армейскую куртку (да, гардеробчик еще пополнять и пополнять!), я отправилась на кухню на поиски чего-нибудь съедобного.

Глава 9

Явуз

Мне показалось, что мимо моей двери кто-то прошел. Годы военной службы давно отложили на моих привычках свой отпечаток, я приложил для этого немало усилий, так как это существенно влияло на продолжительность моей жизни и жизни моих парней. Поэтому умение просыпаться от каждого шороха являлось у нас в разведке большим достоинством, кроме прочих, конечно.

Я прошелся по коридорам и галереям замка, но никого не обнаружил, ни в библиотеке, ни в столовой, ни в холле никого не было. Решив исключить все варианты, я заглянул на кухню. Син сидела в куртке защитного цвета прямо на кухонном столе, раскачивая ногами, и большой ложкой уплетала торт, запивая его компотом. Она сидела спиной ко мне и смотрела в окно на звездное небо и, кажется, улыбалась. Я решил к ней незаметно подкрасться и напугать, почему-то хотелось отомстить этой девчонке за ее непослушание. Медленно дыша и плавно ставя ноги на пол, я стал приближаться к малолетке.

— Явуз, дорогой, присоединяйся, — даже не оглядываясь на меня, сказала блондинка. — Тоже проголодался, на ночь глядя?

Как она это сделала? Я был поражен. Она меня обнаружила! Даже бывалым разведчикам редко удавалось меня засечь, а малышка, не

напрягаясь, сделала это. Обернувшись ко мне, она с улыбкой положила себе в рот очередную большую ложку с тортом:

— Очень вкусно.

— Я смотрю, вседозволенность ведет к анархии, — ворчал я.

Почему-то это девочка вызывала у меня потребность ее контролировать.

— Все верно, я больше предпочитаю анархию, нежели быть погребенной под могильной плитой порядка и чужих правил, — веселилась малолетка.

— Ты считаешь, что правила и порядок — это бред? — подходя к ней, спросил я.

— Нет, — уверенно ответила она, — но в личной жизни позволяю себе и окружающим баловаться.

— Как только мать с тобой справляется? — усмехнулся я.

— Твоя тетка, видно, заразная, — рассмеялась моя заноза. — Ты сейчас говоришь точно также, как она!

Син жестом фокусника вытащила из рукава куртки защитного цвета еще одну большую ложку и вручила мне, потом похлопала ладошкой по столу по другую сторону от торта:

— Садись, пообщаемся.

Я не смог отказать себе в удовольствии утолить свое любопытство:

— Хорошо, только я тоже хочу стакан компота.

— Чудесно, стакан в буфете, компот в холодильнике. Прошу…, - раскинув руки в стороны, рассмеялась мелкая.

— Ты что же, предлагаешь мне мародёрствовать? — пытался шутить я.

— Это же твоя кухня! — тоже шутя, возмутилась она. — Как ты интересно обосновал свою собственную лень? Восхищена!

Меня тоже восхитило умение малолетки делать комплименты. Мы молча посидели, а меня все терзал вопрос, от ответа на который она мастерски ушла.

— Ты мне так и не ответила, как с тобой твоя мама справляется?

— У нас в семье простой принцип: живи сам и не мешай исполнять свое предназначение другому, — серьёзно ответила малышка. — Ты думаешь просто быть дочерью военного лекаря? Мама всю войну была рядом с передовой. Снаряды долетали и до нашего госпиталя. Отговорка «это мое предназначение, дочка» — плохо успокаивала.

Резкая перемена в ее настроении меня удивила. Только что рядом со мной в полумраке на кухонном столе сидела легкомысленная веселая девочка, а сейчас это была серьезная, собранная девушка. Казалось, что Син даже стала старше, причем лет на десять.

— Но тогда была война, и практически все лекари помогали армии. Сейчас же все иначе: стычки случаются редко, в основном, на границе, — пытался объяснить я, и даже успокоить ее.

— Ты меня так и не услышал, — печально улыбнулась Син и, повернувшись ко мне лицом, сказала. — Предназначение моей мамы — быть военным лекарем. И если что-то случиться — она первая, кого пошлют в самое пекло.

— Почему? — я был поражен, услышав ее ответ.

— Потому, что она лучшая! — вздохнула мелкая. — И я ее отпущу, потому что люблю и не могу помешать исполнять ей свое предназначение.

Мы снова замолчали. В моей голове все перевернулось. Как это хрупкая женщина, могла получить предназначение — быть военным лекарем. Образ пушистой и ласковой хомочки никак не мог у меня соединиться с суровыми буднями войны.

— А ты решил, что сможешь со мной справиться? — неожиданно спросила у меня Син.

— Я тебе не родитель, чтобы справляться с тобой, но это было бы несложно, — отшутился я.

— Ты так думаешь? — ее глаза заблестели азартом, которым, не подозревая об этом, она заразила и меня.