Лекарки тоже воюют
Шрифт:
— А она?
— А она посмеялась и сказала, что ремонт моей проблеме не поможет.
Парни оглянулись, рассматривая порхающих бабочек, которые бесстрашно садились нам на головы, плечи, и даже на носы.
— Ну, здесь с ней сложно не согласиться, — отмахиваясь от назойливых насекомых, сказал Дерек, — реально ремонт не помог.
— А разве лекарки могут все это сотворить?
Вопрос хороший, но ответа на него у меня пока не было. Азарт уже наполнил мою кровь: выяснить, найти, догнать, разгадать. Парни тут же поняли мой настрой.
— Будем выяснять, — довольно
— Умываемся, переодеваемся и завтракать, — привычно скомандовал я.
— Командир, на что она этим намекает? — расправив в руках захваченную университетскую форму нежно розового цвета, спросил Брул.
Парни кинулись к своим сумкам, и подтвердилось самое неприятное: Син поменяла цвет одежды всех парней.
— Ну, если это сделает ее счастливой… — начал Ронэр.
— Или заставит хотя бы улыбнуться… — продолжил Дерек.
— Я готов терпеть на себе эти розовые тряпки, — обреченно закончил Горт.
— Тем более, что она не оставила нам выбора, — жестко добавил я.
К завтраку мы спускались розовой командой, пытаясь скрыть свое смущение. Встречавшаяся по дороге прислуга столбенела и, не скрываясь, смотрела на нас недоуменными взглядами. Наше появление в столовой произвело фурор:
— Доброе утро, ребята! — поприветствовала нас Данейра. — Дорогой, в армии решили поменять цвет формы у разведчиков? Интересно, это с какой окружающей средой вам предстоит слиться?
— С фламинго! — в столовую впорхнул объект наших утренних злоключений, сияя улыбкой, обвела нас взглядом и уселась на свое место. — Всем доброе утро! Как спалось?
Вопрос прозвучал издевательски.
— А как ты считаешь? Как мы выспались? — цедил сквозь зубы я.
Она подняла на нас глаза и быстро прошлась цепким взглядом:
— Бледность, повышенный пульс, потливость, увеличенные зрачки, нервозность, — быстро и деловито перечислила она наши симптомы. — Расскажете, что снилось?
— Нет, — рявкнул я, также усаживаясь за стол.
Мелкая лишь пожала плечами и с аппетитом принялась завтракать, видимо, чувство любопытства в ней сегодня утром еще не проснулось.
— Мальчики, — обратилась к нам с улыбкой Данейра. — А что, сейчас так модно по ночам в розовых штанах по кустам и фонтанам прыгать?
— Простите, госпожа, мы не хотели испортить Ваш палисадник, — неумело за всех нас извинялся Ронэр.
— Да термометр с ним, с этим палисадником, — легко отмахнулась лекарка, за что получила возмущенный взгляд тетки Лекои. — Просто мне всегда казалось, что использовать визоры для моделирования реальности в тренировках безопаснее на полигонах, а не в садах с густой растительностью.
Она смотрела на нас открыто, ее глаза насмешливо сверкали, при этом одновременно светились теплом и добротой. Как ей удавалось сочетать в своем взгляде все эти качества?
— Вы совершенно правы, госпожа, — ответил Саймон, слегка подавившись пирожным, так как совершенно не ожидал шуток в наш адрес со стороны моей мачехи. — Просто наше участие в ночной тренировке для нас самих стало большой неожиданностью. Это же относится и к нашей новой униформе.
Со стороны
— А что? К вам так легко подкрасться? — продолжала давить на нашу общую больную мозоль лекарка. — Я была убеждена, что разведчики в туринской армии отличаются особой подготовкой!
Нас умыли по полной. Малолетка уже хохотала, прикрывая рот руками, ее плечики ритмично подрагивали, что неимоверно злило.
— Вы правы, госпожа, — пытался продолжить ведение переговоров с лекаркой Саймон. — У нас самая лучшая подготовка. И мы сами никак не можем понять, как это получилось, и кто мог сделать так, что группа высококлассных профессионалов с немалым боевым опытом не смогла понять, что принимает участие в обычной тренировке в смоделированной реальности?
— Ну, тут есть пара вариантов, — с хитрой улыбкой и чуть прищурив правый глаз, ответила лекарка, мы напряженно ждали ее ответ. — Либо вы не высококлассные профессионалы, либо вас обошли более крутые специалисты.
— Да быть того не может, — возмутился праведным гневом Брул. — Я за всю войну не встретил того, кто бы мог обойти нас, тем более на подобных тренировках.
Син на это лишь снисходительно хмыкнула и продолжила завтрак, Данейра покачала головой и тоже промолчала.
— Ты не встретил, Брул, или тебе не захотели открывать свои возможности? — уточнил генерал.
Мы все затихли, задумавшись над вопросом моего отца. А я стал внимательно рассматривать мелкую, все, что с ней было связано, я не мог для себя логично объяснить. Девочка ее возраста не могла организовать для нас такую ловушку, тем более одна. Значит, у нее были помощники. Кто? Отец? Лекарка?
— Госпожа Данейра, почему вы решили принять участие в проведении «тренировки» для нас? — озвучил я свои подозрения.
Она подняла на меня свои серые глаза и звонко рассмеялась.
— Нет, дорогой, в данном мероприятии нет моего участия. Хотя не скрою, зрелище, в котором подготовленные диверсанты в саду под моим окном в розовых штанишках и заколочках на голове заламывали деревья и кусты, ползали по газонам, купались в фонтане и отрабатывали элементы рукопашного боя на садовых статуях — упоительное. Признаюсь, от души смеялась полночи и все утро. Но могу сказать, что если бы меня пригласили поучаствовать в проведении подобных испытаний, я не отказала бы себе в удовольствии.
Намек был вполне прозрачен: мелкая спланировала и провела мероприятие без участия родителей, но если бы ей понадобилась их помощь, они ей ни в чем не отказали бы. Вопрос: а чьей тогда помощью она воспользовалась?
Я перевел взгляд на малолетку, она, не отводя глаз, наблюдала за мной. Меня покоробил ее цепкий и пронзительный взгляд. Она меня читала, и закрадывалось осознание, что читала, как открытую книгу, от аннотации до тиража. Лицо было спокойное, уверенное, взрослое. Мы смотрели друг на друга, не мигая, несколько минут, затем она, будто спохватившись, моргнула и мгновенно переменилась. Напротив меня снова сидела маленькая девочка с хвостиками, будто беличьими кисточками, и наивно хлопала глазками.