Лекарство от скуки
Шрифт:
— Скажи, что меня любишь и уйду!
— Больше не поймаешь, Татарин. Больше не выйдет… — Раздался мой тихий шёпот, а когда я открыла глаза, его рядом уже не было.
Из зеркального отражения на меня смотрело что-то жалкое, измученное, уставшее. Печать счастья на лице и блеск из глаз ушёл вместе с ним… К Максиму я не испытывала ничего подобного. Был короткий период забытья. Но с появлением мальчишки этот период прервался. Я слишком чётко поняла, насколько соскучилась. Я была так увлечена доказательством собственной влюблённости, что не успела налюбоваться им, наслушаться не успела, а всё, что помнила, так это злые слёзы и искажённое обидой лицо. А ещё понимала,
Торжество закончилось глубоко за полночь. Гости всё никак не хотели расходиться, а музыканты утихать. Брачную ночь мы с Максом провели по разные стороны одной постели. Вымотались, устали, сил едва хватило на то, чтобы раздеться и принять душ. Не вспомнили о супружеских обязанностях и утром. Вместо этого принялись с детским азартом распаковывать подарки. В чёрной коробке с красным шёлковым нутром я обнаружила силиконовый фаллос и посмотрела на Максима с претензией. Подарок он перехватил и отправил в корзину для мусора прежде, чем я успела задать уточняющие вопросы.
— У моего брата своеобразное чувство юмора. — Пояснил, размахивая поздравительной запиской. — Под два метра вымахал, а ума так и не нажил. — По-доброму усмехнулся.
— Я не помню кого-то подходящего под это описание среди гостей.
— Ох, Наташенька, и в этом твоё счастье. К тому же, я его не приглашал.
— Невежливо с твоей стороны.
— Как видишь, отличиться он умудрился, даже не появившись. Брат не родной. Общаемся мы редко, но я этому, признаться, рад. Слишком разные, наверно. — Тягостно вздохнул Макс, коробку из-под подарка из моих рук забрал и отставил в сторону, а, раскрыв следующую, я едва сдержала рвущийся изнутри смех.
— Или у тебя много чокнутых братьев, или у меня есть повод задуматься. — Продемонстрировала аналогичный предмет, заставляя мужа закатить глаза и грозно выругаться.
Всего подобных коробок оказалось четыре. Кроме брата отличились друзья по институту, коллеги с последнего места работы и родной отец. В результате муж долго и упорно доказывал мне, что все эти подарки лишь неудачная шутка, не имеющая никакого отношения к реальности, а ближе к вечеру я была вынуждена признать, что верю ему беспрекословно.
Чуть позже и на переезд согласилась, и на отказ от работы, ведь жена должна заниматься домом, а не убивать собственные нервные клетки на работе. Я была готова попробовать, я была готова уступить. Я на горло себе наступить была готова, только бы что-то выгорело, получилось. И потому справилась, научилась, вышла победителем из непростой схватки с собственными амбициями. Могла смело претендовать на звание лучшей… жены, подруги, любовницы. Яркая, страстная, желанная, вызывала неизменную зависть его друзей и знакомых. Умная, красивая, уверенная в себе, снова и снова получала признание
Глава 26
— Знаешь, и всё-таки я тебя люблю. — Заявила я, глядя, как Максим мечется в поисках идеально подходящего галстука. Он на мгновение замер и неодобрительно покачал головой.
— Отличный вывод, и, я тебя уверяю, лучший подарок к четвёртой годовщине свадьбы. — Легко усмехнулся он и приблизился к туалетному столику, чтобы поцеловать меня в щёку. — Чем порадуешь дальше? Может, ещё пару тройку лет и мы можем вслух заговорить о детях?
— Никогда прежде не замечала, что этот вопрос стоит настолько остро. — Аккуратно ткнула его локотком в пах, а Макс руку мою придержал и предупреждающе покачал головой.
— Ну да, и что я измучился отвечать на бесконечные расспросы матери о внуках, ты тоже не заметила.
— Не заметила. — Поддакнула я, вытягивая шею, на которой вот-вот грозились сомкнуться заботливые супружеские пальцы.
— Тогда давай так: Наташа, я хочу детей. — Заявил Максим намеренно громко, заставляя меня рассмеяться.
— Всегда готова! — Отрапортовала я, а муж, моего воодушевления не разделяя, выдал приторную улыбку.
— Ты таблетки пьёшь.
— Твой упрёк прозвучал без должной скорби в голосе.
— Это был вовсе не упрёк, а сухой факт.
— Сухой факт это то, что таблетки я уже два месяца не пью.
— И что это значит? — Несколько заторможено отозвался супруг, застыв в зеркальном изображении с округлившимися глазами.
— Это значит, что… м-м… вчера… поза вчера и… поза-поза вчера у тебя были все шансы на м-м… — Интригующе шепнула я, прижимаясь губами к его шее. — А ты будто бы и не рад. — Идеально сыграла оскорблённую натуру, а Максим улыбнулся. Широко, открыто, довольно.
— Спасибо. — Прошептал, прижимаясь губами к моему виску. — Я люблю тебя. — Выдавил из себя слова, надёжно сжимая челюсти.
Не склонный к переизбытку чувств, сейчас был предельно откровенен и прямо в глаза смотрел, желая, чтобы я это его состояние разглядела и запомнила. На его призыв я ответила без должного рвения, но предельно честно и максимально открыто.
— Я тебя люблю. — Напряжённо сглотнула и натянуто улыбнулась. — И… и в ресторане нас ждут гости. — Напомнила, сдерживая какое-то наивно-сентиментальное желание расплакаться. — Этот галстук подходит идеально. — Заверила, проведя ладонью по тёмно-синему шёлку, отвела взгляд в сторону и поспешила из-за столика подняться до того, как у Максима возникнут вопросы.
Четвёртую годовщину Макс решил отметить с небывалым размахом. Этакий хитрый ход для того, чтобы собрать нужных и правильных людей в одном месте. Некоторый стопор в карьере беспокоил его уже не первый год и поторопить события таким образом он счёл максимально верным решением. Успешный, амбициозный, решительный… он был готов к новым свершениям. Об этом кричал гордый профиль, об этом свидетельствовал острый взгляд. Вечер подведения итогов и демонстрации готовности к следующему шагу. Я не имела ничего против. Я была готова пожертвовать собственным вниманием и спокойствием ради достижения его целей. Моя улыбка была идеальна, а доброжелательность и открытость не позволяли в себе усомниться. Я сдержала лицо, даже увидев на приёме Гурина, я не потерялась даже в момент, когда супруг решил представить мне старого знакомого.