Лекции по истории средних веков
Шрифт:
Вот главные civitates, на которые распадалась во времена Тацита германская раса. Кроме того, остаются не упомянутыми еще много имен, которые должны быть причислены к мелким подразделениям вышеназванных. Определить точные границы между областями, занятыми каждым из названных народцев, почти невозможно; можно только сказать, что границами не служили, во всяком случае, реки. Нам известно, например, что херуски жили по обеим сторонам Везера, бруктеры – по обеим сторонам Липпе, лангобарды – по обеим сторонам Эльбы и так далее.
У всех племен развивалась государственная власть, но развивалась отдельно в каждом. Большая часть тех задач, которые исполняет нынешнее государство, или были совсем неизвестны германцам, или же исполнялись не государством, а семьей,
Укажем еще низшую единицу приводимой здесь схемы, подразделение civitates на так называемую сотню, pagus, по-немецки Gau, по-русски – волость. Это подразделение имело значение не политическое, а только судебное.
Таким образом, последовательная схема форм германского быта представляется в следующем виде:
1) германская раса – сознательного единства не существует, естественное единство – язык;
2) племена или колена – связь неопределенная, непостоянная и только религиозная (общие культы);
3) народцы (civitates) – связь и жизнь политическая, орган власти – вече;
4) волости или сотни (pagi, gaue) – судебные сходы.
Далее идут: 5) села и 6) дворы.
Если мы сопоставим германский быт с бытом славянским, то понятие германцев будет соответствовать понятию «славян вообще», понятие племен и колен будет соответствовать таким делениям, как «славяне русские», «славяне ляхитские» и так далее. Название civitates можно было бы применить к полянам, древлянам и другим, а название pagus – к русским волостям.
Теперь посмотрим, что же представляло собою древнее германское государство (ставя этот вопрос, мы имеем в виду только civitates, так как они одни были носительницами политической жизни). Рассмотрим несколько подробнее, можно ли убедительно доказывать существование родового государства в отдельных мелких германских племенах.
Сторонники теории родового быта доказывают, что государство в Германии имело очень ограниченное число функций, большую часть государственных задач исполнял род. «Древнегерманская община есть не что иное, как род, – говорит Грановский, популяризируя в своей статье “О родовом быте у древних германцев” взгляды Зибеля, – члены рода живут соседями в деревнях, или отдельными дворами на общей земле, марке, обнесенной со всех сторон лесом, болотом или другой природной границей. Это граница рода: на нее положено заклятие. Ее охраняют языческие боги (являющиеся демонами после введения христианства) и бесчеловечно жестокие постановления исключительно родовой общины.
Смерть ожидает инородца, самовольно переступающего рубеж… Не собственность, а происхождение, принадлежность к роду определяли значение лица в такой общине. Инородцу не было в ней места. Но родовые связи заключались не в одном кровном родстве: род увеличивался не через нарождение только. В состав его можно было вступить извне, посредством усыновления или брака. Вообще женщины служили часто посредницами и примирительницами родов, смягчая их начальную исключительность. Англосаксонская поэзия недаром называет женщину fre-odowebbe, то есть ткущая мир. Этот превосходный эпитет показывает ее значение в основанном на родовых отношениях обществе. Приобщенный посредством брака или другим образом к чуждой ему дотоле общине, инородец становится ее родичем, потомком ее родоначальника. Вымышленное искусственное родство (родовая фикция) заступало место кровного» (стр. 140, 141, 142).5
С отдельным человеком родовое государство также не имеет никакого дела; оно знает его только в совокупности членов того или другого рода, то есть группы фамилий, соединенных в одно целое в форме рода. Всякий член рода ближайшей, или, лучше сказать, единственной властью над собой признает родоначальника;
Теперь, если обратимся к Германии Тацитовских времен, то увидим, что она к тому времени уже вышла из подобного строя общественной жизни, пережила пору исключительно родового быта. Доказательств только что высказанной нами мысли немало можно найти у самого Тацита. Укажем на некоторые из них. Во-первых, самое подразделение государства (civitas) на сотни (pagus) основывается не на родстве, а на числе (Germ., 12). Во-вторых, principes – старшины, жупаны, главы пагов избираются на народном вече не из какой-нибудь одной фамилии, а свободно, и по некоторым данным можно думать, что члены одного и того же рода делались по избрании в одно время главами над различными волостями-сотнями. Они – представители волостей, но избираются на общем вече, а не на родовых сходках, не вырастают из родовых отношений (ibidem). Уже один этот факт может служить веским доказательством того, что родовое начало не преобладало в быте древних германцев в историческое время. Но есть еще указания и на то, что германцы уже вышли из тесных рамок родовых отношений еще до столкновения с римлянами. Тацит прямо говорит, например, что юноша, достигнувший известного возраста, способный носить оружие, делается собственностью государства – «pars rei publicae» (Germ., 13). Также, когда являлась необходимость в важных делах собрать на совещание войско или вообще весь народ, государство передавало требования всем своим совершеннолетним людям не через родоначальников и князей, а прямо и непосредственно. Не явившийся на собрание или не ставший в ряды войска был ответственен за себя и сам терпел наказание. Эта очень важная черта доказывает, что отдельное лицо имело тогда уже прямое отношение к государству.
В известиях позднейшего времени (V и VI веков) мы видим, что государственная власть простирается уже и на тех, кто до тех пор состоял исключительно под властью главы рода, то есть на женщин. Так, Теодорих Великий в указе об одной знатной женщине, нанесшей тяжкое оскорбление другой, повелевает, чтобы ее наказал род, семья; если же это не будет исполнено, то государство возьмет на себя эту обязанность. Далее, в одном лангобардском законе (в лангобардском праве Ротари) говорится, что женщина, вступившая в связь с рабом, должна быть казнена смертью или же продана в рабство и исполнение этого закона лежит на ее роде; если же род уклоняется от этого, то королевский чиновник исполняет приговор и зачисляет ее в число невольниц короля.6
Во время Тацита несовершеннолетние и женщины состояли еще под властью старшины рода, что доказывает обычай наказания за нарушение супружеской верности (Germ., 19).
Таким образом, из всего вышесказанного следует, что в Германии хотя и сохранились остатки древнего родового быта, но государственное устройство уже существовало в отдельных племенах; во время Тацита государственной власти подчинена значительная часть населения – все совершеннолетние свободные люди. Органами государственной власти были: вече (concilium) всегда и князья (principes) – у некоторых народов.
Прежде чем приступить к характеристике этих двух органов государственной власти, остановимся на вопросе о сословиях, на которые разделялись древнегерманские общины.
Сословия
Германская нация, какой она является в описании Тацита, не была соединением равноправных, различающихся друг от друга только личными качествами индивидуумов. В ней существовало разделение на сословия. Но эти сословия не были тесно замкнутыми кастами и не задерживали свободного течения жизни; они не основывались также на разнице происхождения, национальности, а выработались внутри народа, или это были чуждые элементы, принятые в народ и слившиеся с ним так, что не осталось никакого воспоминания о различии.