Лексикон
Шрифт:
– Как вам будет угодно, сэр.
Дирижабль мягко качнуло: воздушное судно отцепилось от причальной мачты. Легри закатал рукав, взвёл пружину и прижал необычное устройство к коже. Инжектор походил на маленький кургузый револьвер; одно нажатие – и порция морфия покинула стеклянную капсулу, устремляясь в вену француза. Пагубная привычка; но как прекрасны эти мгновения – без саднящей боли ожога, без постоянной, изматывающей тревоги, без навязчивых мыслей... Он откинулся на подушки и смежил веки. Гул пропеллеров сливался с шумом крови в ушах, и вскоре пропала разница между воздушным
***
Каждый вдох давался Ласке с трудом. Перед глазами маячил огромный живот – отвратительно раздутый, оплетённый сизыми верёвками вен; своей тяжестью он прижимал её к ложу, словно там, внутри, таилась не трепетная плоть, а чугунная гиря… Спазмы следовали один за другим, потроха словно выкручивала чья-то грубая рука – но боли не было.
– Тужься! Тужься! Ту-у-ужься!!! – завывали поблизости чьи-то голоса. Она изо всех сил напряглась, стискивая кулачки, ногти впились в ладони… И живот вдруг лопнул, распахнувшись по всей длине, от лобка до подвздошья! Вместо крови из страшной раны брызнули изумрудные лучи, и над опавшим чревом развернулся Знак – страшный и противоестественный, помесь паука с иероглифом… В этот миг девушка проснулась. Стояла ночь. В недрах стального монстра постукивали паровые машины, и едва ощутимая, правильная вибрация хорошо отрегулированного механизма успокаивала.
– Что, опять кошмары? – на соседней койке скрипнули пружины: Озорник сел и принялся нашаривать спички.
– Не надо, не зажигай… Всё в порядке. Я что, снова кричала во сне?
– Не знаю… Но от чего-то же я проснулся, верно? Слушай, может, тебе показаться судовому доктору?
– Он не скажет мне ничего такого, что я не знала бы сама… – Ласка помолчала. – Лёва, послушай… Что с нами будет?
– Давненько меня никто не называл этим именем… – откликнулся Озорник. – Что будет? Думаю, всё у нас будет хорошо.
Девушка невесело усмехнулась.
– Ну да, именно это ты и должен был сказать глупой брюхатой бабёнке…
– Положим, глупой ты сроду не была, не льсти себе! – хмыкнул собеседник. – К тому же, я и впрямь так думаю. Пока всё складывается на редкость удачно: мы обзавелись союзниками и избавились от врагов; перед нами весь мир… И самое главное, с нами – Лексикон!
– Он-то меня и пугает… Знаешь… Я видела твоё лицо, когда ты воспользовался этой вещью. Ты был, как…
– Одержимый? – закончил фразу Озорник, и Ласка поняла, что он улыбается во весь рот. – Бешеный? У меня изо рта шла пена, а единственный глаз вылез на лоб, словно у циклопа?
– Тебе всё шутки! Неужели ты сам не чувствуешь?!
– Чувствую, конечно. Мы с ним, некоторым образом, части целого – я ведь тебе рассказывал, помнишь? Человек, предмет и место… Не хватает только третьей составляющей, но и без неё я теперь могу… Многое. Остался последний шаг, Ласка; и наши мечты исполнятся.
– Твои мечты…
– Наши! – с нажимом произнёс Озорник. – Или ты готова отказаться от всего, за что мы боролись? Неужели ты думаешь, что все наши приключения –
– Нет, конечно…
«Просто теперь я отвечаю не только за себя» – хотела добавить девушка, но промолчала. В груди родился горячий комок, поднялся вверх, сдавил горло… Она чуть слышно всхлипнула, проклиная себя за эту слабость. Дочери инженера Светлова недостойно реветь, словно какой-нибудь истеричке… Озорник встал, пересёк каюту и присел на её койку. Ласка ощутила прикосновение его горячей ладони ко лбу.
– Всё будет хорошо, мисс Лэсси Светлоу… Маленькая Ласка… Всё будет хорошо, – шептал этот невозможный, нелюбимый – и самый близкий ей человек…
– Знаешь, врагам так и не удалось завоевать Атаманство, – сказала девушка, немного успокоившись. – Я нашла месячной давности газеты, там есть пара заметок… Ордынские боевые машины прорвались за перевал, но были остановлены огнем артиллерии – а дружественные племена Снежной Страны ударили их армии во фланг… Похоже, ты был прав – эта война обойдётся татарам куда как дорого! Хотела бы я знать, выжил ли кто-то из наших…
– Ты имеешь в виду, из гарнизона Крепости? Да наверняка! Должен сказать, полковник Шолт-Норт произвёл на меня впечатление… Думаю, такой человек просто обязан был предотвратить окончательный разгром и отступить… Например, по подземному ходу.
– Откуда ты знаешь про тоннель? – слабо удивилась Ласка.
– Догадался… Крепость возвели казаки, не самые худшие воины в мире; наверняка были предусмотрены и пути отступления, и ловушки для врага, и тайные тропы в горах…
– Были, – подтвердила Ласка. – Спасибо тебе, Лёва…
– За что?
– Так… Знаешь, я бы хотела вернуться обратно… Ну, после всего.
– Ты всё ещё не понимаешь! – жарко возразил Озорник – Если у нас получится, мы… Мы заживём в новом мире!
– И каким же он будет?
– Великолепным. Чистым. Свободным… Я мечтаю дать людям право самим выбирать свою судьбу. Надо только разорвать незримую паутину, что соткали сильные мира сего, и тогда…
– А что выберут такие, как Стерлинг? – перебила девушка. – Собственное королевство? Абсолютную власть?
– Наш разговор всё больше походит на диспуты, которые мы вели с товарищами в Петербурге! – неожиданно рассмеялся Озорник. – О, эти бесконечные споры – за окнами метёт метель, позабытый чай стынет в граненых стаканах… Изменить человеческую природу не в моих силах, уж извини! Разве что уничтожить большую часть человечества, в надежде, что оставшиеся заживут праведной жизнью… Но, помнится, даже у Господа не получилось – только зря сгоношил старика Ноя.
Ласка помолчала, переваривая услышанное.
– Ты ведь это в шутку, правда?
– Насчет «уничтожить человечество»? Да как тебе сказать… Не совсем. Это как раз возможно… То есть, будет возможно, когда я отнесу Лексикон к источнику мощи. Вообще, соблазнительная мысль: устроить всемирный потоп или что-нибудь ещё в этом роде, извести род людской под корень… И воссоздать его заново, в надежде на лучшее будущее. Но – абсолютно лишено смысла, знаешь ли. Человеческую природу не переделаешь; я не настолько глуп, чтобы изображать Господа Бога.