Ленин. Эмиграция и Россия
Шрифт:
Друзья раздобыли Ленину новый паспорт. Теперь он уже доктор юриспруденции Иордано К. Иорданов.
Что же это за человек, имя которого принял Владимир Ильич?
Он был главным врачом полевого госпиталя во время сербско-турецкой войны. Был полковым и бригадным врачом в русско-турецкую войну 1877-1878 годов. Доктора избрали депутатом Учредительного народного собрания в Тырнове. Он принимал участие в составлении первой болгарской конституции.
В паспорт этого достойного доброй памяти болгарина вписывают жену Марицу. И под именем супругов Иордановых снимают Ульяновы другую комнату - в рабочей семье.
“У них была большая семья - человек шесть,- вспомнит потом
Вскоре прибывает и Елизавета Васильевна, мать Крупской. Через все годы эмиграции пройдет она с дочерью и зятем. Как и в ссылке, нежно будет заботиться о “молодых”, тепло, по-матерински, встречать их друзей. Для тех, кого пошлет Ленин через границу, она сошьет “корсеты”, в которые упрячут нелегальную литературу. Дочери поможет в переписке с Россией - подготовит “скелеты” для химических писем...
Секретарем “Искры” сразу же становится Крупская. И лучшего секретаря редакции нельзя себе представить. Она избавляет Ленина от множества организационных дел. Помогает ему в переписке с корреспондентами “Искры”, с социал-демократическими комитетами, отдельными товарищами.
Из комнаты, снятой в рабочей семье, а затем из квартиры на Зигфридштрассе, 14, куда переезжают Ульяновы, поддерживаются с товарищами в России тщательно оберегаемые революционные связи, но многим адресам уходит отсюда ежедневно письма Крупской. В них указания Ленина, его советы, поручения. В них запросы о том, что интересует Владимира Ильича.
Каждое из уходящих в Россию писем, по сути дела, шесть писем. Ведь прежде, чем его отправить, засвидетельствует спустя много лет Е. Стасова, следует: 1) написать письмо, 2) подчеркнуть в нем все то, что надо зашифровать, 3) зашифровать все это, 4) проверить шифровку, чтобы не было пропусков, ошибок, 5) написать письмо внешне, т. е. такое, которое бы легко проходило цензуру, 6) между строками его написать само письмо химическими чернилами. И только после этого, подписавшись Катей - партийным псевдонимом, под которым ведет Крупская переписку, можно отправить письмо в Россию.
Все больше писем, корреспонденции приходит теперь и из России. Из них узнает Ленин о демонстрациях и стачках рабочих Екатеринослава, Ростова-на-Дону, Батума, Саратова, Баку, Нижнего Новгорода, Вильно. Узнает о крестьянских восстаниях в Харьковской, Полтавской, Саратовской Губерниях.
“...Были массовые обыски и аресты,- сообщает 19 апреля (2 мая) петербургский корреспондент “Искры”.- Называют цифру около 800. Полицейских чинов действовало всего около 5000... О числе арестов можно судить по таким фактам: в Выборгскую привезено 96 мужчин, в предварилку сажают исключительно мужчин, а женщины сидят по участкам... Масса арестов и обысков у рабочих” [70].
Узнает Ленин и о событиях, происшедших в Петербурге почти три недели спустя.
“7-го сего мая, (20 мая по новому стилю) - выписывает он из пришедшего в Мюнхен номера “Нового времени”, - после обеденного
Ленин анализирует это полицейское сообщение. В нем, приходит он к заключению, не сказано главного. Далека эта официальная версия от тех событий, что произошли на самом деле в майский день 1901 года на рабочей окраине Петербурга, от событий, что получили впоследствии название Обуховской обороны.
В тот день рабочие Обуховского завода забастовали. Вот какими, оказывается, были их “неосновательные требования”: освобождение из заключения товарищей, арестованных за участие в первомайской демонстрации, введение восьмичасового рабочего дня, снятие помощника начальника завода и мастеров, грубо обращающихся с ними, отмена ночных работ, увеличение расценок.
К обуховцам присоединились рабочие и работницы соседних предприятий. И против забастовщиков бросили конных жандармов, полицию, войска.
Шесть часов неподалеку от завода шло ожесточенное сражение. И хотя вооружены были рабочие только камнями и кусками железа, они отбили несколько атак.
На помощь восставшим со всех концов Петербурга двинулись рабочие. Но полиция перекрыла заставы.
Изолированные и безоружные, обуховцы вынуждены были сдаться. На улицах села Александровского началась зверская расправа. Сотни рабочих бросили в тюрьмы. Однако завод продолжал бастовать.
Ленин сразу же откликнулся на события в Петербурге. Он сообщает Аксельроду, что в печатающемся пятом номере “Искры” будет опубликована “одна (или даже две) статейки о побоище 4-7 мая в С.-Петербурге (на Выборгской стороне и на Обуховском заводе)”, а также “живое письмо петербургской работницы об убийстве 4 мая рабочего (ее родственника) в толпе, шедшей на Невский”[72]. И со страниц “Искры” уличает во лжи составителей официального сообщения.
Владимир Ильич утверждает: “Правительство победило. Но каждая такая победа будет неуклонно приближать его окончательное поражение. Каждая битва с народом будет увеличивать число возмущенных и готовых к бою рабочих, будет выдвигать более опытных, лучше вооруженных, смелее действующих вожаков” [73].
Он знает: в последнее время много говорят о том, что уличная борьба против современного войска невозможна, что она безнадежна. Но ведь пример обуховцев убеждает в том, что все эти толки вздорны. Этот пример подтверждает, что уличная борьба возможна. И безнадежно, заявляет Ленин, не положение борцов, а положение правительства, если ему придется иметь дело с рабочими не одного только завода.
Да, в этой схватке обуховцы не имели в руках ничего, кроме камней. Но уж, конечно, запрещение градоначальника, иронически замечает Ленин, не помешает им в следующий раз запастись другим оружием.
Да, в этот майский день рабочие были не подготовлены. И тем не менее они отбили атаки нескольких сотен конной стражи, жандармерии, городовых, пехоты.
“Вспомните,- пишет Ленин,- легко ли удался полиции штурм одного дома номер 63 по Шлиссельбургскому тракту!”[74] Произошло это еще в декабре 1898 года. Чтобы сломить забастовку рабочих фабрики Максвеля за Невской заставой, полиция решила арестовать ее организаторов. И той декабрьской ночью отряды пеших и конных городовых окружили казарму. Они попытались ворваться внутрь дома. Но встретили упорное сопротивление безоружных рабочих, их жен, детей. В течение нескольких часов те героически оборонялись.