Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Волкогонов Дмитрий Антонович

Венгерская компартия.

Руднянскому — 250 000

Эберлейну — 207 000

Браслер Калуш — 194 000

Чехия. Ив.Синека — 288 000

подпись неразборчива — 215 000

Германия. Рейху для Томаса — 300 500

ему же — 100 000

ему же — 3000

ему же — 7500

ему же — 65 000

подпись неразборчива — 250 000

Р.Ротхегель — 639 000

Розовскому для Рейха — 275 000

Италия. Любарскому для Карло — 15 200

ему же — 331 800

ему же — 13 000

ему же — 300 000

Берзину — 487 000

Америка. Котлярову — 209 000

Хавкину — 500 000

Андерсону — 1 011 000

Джону Риду* — 1 008 000 …

Англия,

Балканы, Швеция, Швейцария… Список беско­нечно длинный. И так — ежемесячно… Скорбный список преступного разбазаривания национальных средств… А в это время умирают, умирают люди.

Я думаю, что Ленин никогда не любил Россию и ее народ. Он любил только власть и свои безумные идеи…

Ленин, верный своему конспиративному мышлению, ви­дит в деятельности международных организаций по ока­занию помощи голодающим не столько гуманитарную потребность, сколько „происки империалистической буржу­азии". Характерна в этом отношении собственноручно напи­санная Лениным записка Молотову 23 августа 1921 года.

„Предлагаю ПБ постановить:

создать комиссию с заданием подготовить, разработать и провести через ВЧК и др. органы усиление надзора и осведомления за иностранцами.

Состав комиссии: Молотов, Уншлихт, Чичерин.

Ленин".

На следующий день Политбюро, естественно, приняло соответствующее постановление, и ВЧК усилило слежку за иностранцами. Сохранилось много документов за подпися­ми Сталина, Троцкого, Каменева, согласно которым благот­ворительным американским организациям чинились всяче­ские препятствия: ограничения в объеме на передачу продо­вольствия частным лшцм и организациям, взимание денег за их провоз по российским дорогам, за использование складов и т.п. Складывается впечатление, что большевистским ру­ководителям собственные идеологические принципы были неизмеримо важнее, чем жизнь российских граждан. Люди, способные на любую жестокость в собственной стране, не могут понять гуманистические мотивы, человеколюбие не­знакомых людей. Они для них остаются только „буржуа", от которых ничего хорошего ждать не следует.

Эсеры, считавшиеся выразителями и защитниками интересов крестьянства, ядовито критиковали большевиков до тех пор, пока их всех не извели в лагерях и тюрьмах. В уже упоминавшейся брошюре „Что дали большевики наро­ду" есть глава: „Власть — против крестьян".

В эсеровском документе, в частности, говорится: „Боль­шевики с самого начала своего проклятого царства показа­ли себя врагами крестьян. Чтобы добыть хлеба, они снаря­дили военные экспедиции в деревни… Крестьянин вздохнуть свободно не может: то разверстка, то трудовая повинность, то лес руби, то солдат и подводы поставляй, то последний скот веди на убой… Крестьянства в России 90 миллионов, значит, огромное большинство. А какое участие принимает крестьянство в управлении государством? Рабочих в Советы по одному выбирают от 5 тысяч, а крестьян по одному от 25 тысяч…"

Но эсеры уже не могли защитить крестьянство. Оно стало для большевиков основным „строительным материа­лом" в их беспощадном эксперименте.

Ликвидация восстаний в России одновременно означала и ликвидацию эсеровской партии — главной защитницы крестьянских интересов. Ведь большевики, формально при­мирившись с эсеровской программой о земле и фактически присвоив ее, никогда не соглашались с главным пунктом: земля — достояние трудового народа, а конкретно — крестьянской общины. У большевиков был иной взгляд: зем­ля — собственность только государства. Разгром эсеров раз­вязал большевикам руки. По указанию Ленина быстро при­нимается Земельный кодекс РСФСР, согласно которому от­брасываются эсеровские мотивы о принадлежности земли трудовому народу —

тем, кто ее обрабатывает. Земля объ­является государственной собственностью.

Положение крестьян предопределено: они станут жи­вым придатком чужой собственности. Это положение за­крепляется и в российской Конституции. Фактически была подготовлена правовая почва коллективизации: непосред­ственные производители были отстранены от средств про­изводства (земли). То был ленинский план огосударствле­ния крестьянства, огосударствления сельской общины и подготовка их к новому социальному закабалению, но те­перь уже на „принципах социализма". Нэп дал возможность перед долгим заточением в колхозное рабство лишь сделать несколько последних глотков свободы, и без того уже силь­но ограниченной.

Эсеры не сразу сдались. Они пытались разъяснить наро­ду пагубность большевистского курса. Хотя программа са­мих социалистов-революционеров во многом была ущерб­ной, но в отношении крестьянства она значительно полнее отражали их интересы. В упомянутой выше брошюре „Что дали большевики народу" эсеры попытались дать анализ краха аграрной политики большевиков. Написанная зло и убедительно, брошюра долго ходила в России по рукам. ЧК, ГПУ, ОГПУ уже в двадцатые годы за чтение такой литера­туры обычно ставили человека „к стенке". Брошюра с хлест­кими подзаголовками: „Царство смерти", „Царство голода", „Царство холода", „Царство нищеты", „Царство разруше­ния", „Война без конца" и другими подобными давала убий­ственную и в основном верную характеристику результатов хозяйничанья большевиков в России.

По сути, грядущая коллективизация началась на мето­дологических устоях, сформулированных Лениным: прео­бразования в деревне — преобразования государственные Допустимо и неизбежно насилие. Кооперирование сельско­го хозяйства — только в условиях диктатуры пролетариата. Ленин и большевики смогли овладеть деревней главным об­разом потому, что им удалось разжечь войну внутри самого крестьянства, стравить зажиточных мужиков с безземельны­ми, худосочными, плохими работниками. Большевики пере­несли и в село гражданскую войну. Ценой гибели миллио­нов они усмирили российскую деревню, повели ее „по ново­му пути", как и учил Ленин.

Не случайно Сталин, когда коллективизация шла к кон­цу, выступая на Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года, то и дело апеллировал к Ленину. Говоря об итогах пятилетки в четыре года в области сельского хозяйства, Генеральный секретарь партии обильно цитиро­вал главного вождя:

Ленин говорил, что, „если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя и вольными гражданами на во­льной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель" (см.: Т. XX. С.417).

Ленин говорил, что „только при помощи общего, ар­тельного, товарищеского труда можно выйти из того тупи­ка, в который загнала нас империалистическая война" (см.: Т. XXIV. С.537).

Ленин говорил, что „необходимо перейти к общей обра­ботке в крупных образцовых хозяйствах; без этого выйти из той разрухи, из того прямо-таки отчаянного положения, в котором находится Россия, нельзя" (см.: Т. XX. С.418).

Сталин заявляет, что пятилетка в области сельского хозяйства перевыполнена „в три раза". При этом вопреки своей воле говорит то, что, по большевистской логике, должно находиться под особым секретом. „Партия добилась того, — повысил голос Генеральный секретарь в притихшем зале, — что вместо 500—600 миллионов пудов товарного хлеба, заготовлявшегося в период преобладания индивиду­ального крестьянского хозяйства, она имеет теперь возмож­ность заготовлять 1200—1400 миллионов пудов товарного зерна ежегодно".