Леонхард фон Линдендорф 5
Шрифт:
Глава 9
На следующий день заметил село на берегу и решил зайти и к ним. Село совсем небольшое, дворов десять и над одной избушкой крест — наверняка русичи. Подошли. Эти разбегаться не стали. Пока подходили, бабы с детьми унеслись подальше от берега, а мужики остались. Торчат головы над стеной. Хотя, какая там стена — обыкновенный частокол из не очень толстых брёвен. Защита от зверей, не от людей.
Нормальной пристани не было, остановились метрах в двадцати от берега. Отправил Варлама с парой морпехов на переговоры. Штурмовиками решил местных не пугать, слишком уж вид у них грозный. Через час вернулись с местным мужиком, старостой деревни. Поговорил с ним и договорился. Решил устроить для своих людей помывочный день — почти полтора месяца в море и без мытья. Запашок от всех — ужас. Ну а что тут сделаешь-то? Когда на юг
Так три дня тут и простояли. За это время я не плохо расторговался с местными. Не сам, конечно, Отто с моими русичами постарались. Выгребли у них все меха и рыбий зуб. Больше ничего не брали, хотя предложить им было чего. Они тут даже китов бьют. Помню, что с кита много чего полезного взять можно, но что именно, не помню. А забивать трюмы чем-то лишним и непонятным не хочется.
Расстались с местными хорошо. Заплатил им за их старания серебром и они остались очень довольны. Да ещё товары свои пристроили очень выгодно. По их мнению. А по мне, так почти даром. Ну, главное, что все довольны. Вот теперь можно и с новгородцами встречаться. А то не хотелось предстать перед ними грязными и вонючими.
А через четыре дня были уже на месте. К причалам, естественно, не подходили, бросили якоря рядом с берегом. Сначала выясним, как тут дела, ждут нас или нет. И если ждут, то как? С дрекольем или с хлебом-солью?
Отправил Прова с парой штурмовиков на ялике на берег. Местные нас прекрасно видят, но нет никаких движений. Сидят за стеной. Что бы это значило?
Через пару часов Пров вернулся вместе со старостой села. Помню его, помню. Выяснилось, что прибыл боярин из Новгорода со своей дружиной по мою душу. Боярин какой-то жутко знатный, из Авиновых. Староста произносил имя аж с придыханием. И ждёт он меня в Холмогорах. Старосте велено выделить мне проводников, как я появлюсь.
Ага, разбежался. Прям помчался к нему. Я ведь ясно прошлый раз сказал, что торг буду вести здесь и в Холмогоры не пойду. Так и объяснил старосте. Предложил ему отправить гонца на каком корабле, что стоят у причала. Они небольшие и шустрые, быстро добегут. Ждать согласился неделю. Напомнил старосте про долг. Тот, естественно, стал открещиваться: мол, я то причём, договаривались же с приказчиком боярским? Показал ему бумагу, где и его подпись была. Мужик загрустил. Зря переживает — уверен, всё будет нормально. Раз уж боярин приехал в такою даль, то особо выёживаться не будет. Да, проявил гонор, попытался нагнуть немчуру, но раз уж не получилось, то успокоится. Гонор гонором, а дело делом.
Гонца в Холмогоры отправили, на не большой парусной лодке. Сами опять занялись помывкой и стиркой. Хорошо бы и корабли вытащить на берег и осмотреть как следует, но не настолько я ещё доверяю местным. Правда, течи нет ни на каракке, ни на когге, но когг всё-таки слабоват для этих морей. Течи нет, но влага в трюме чувствуется. А вот каракка меня порадовала, очень надёжный и ходкий корабль. Молодцы португальцы, хороший корабль придумали.
Через четыре дня в бухту вошли две ладьи. Ну, точь в точь мои струги. Мы, конечно, приготовились к бою. Уверен, что не нападут — слишком силы не равные, но, как говорится: бережённого бог бережёт. Ладьи проскочили мимо нас и встали к причалу. Оттуда посыпались воины. Насчитал сорок человек. Все в кольчугах, конических шлемах. У всех на поясе мечи. Десяток с луками. Все с щитами. Боярин и в самом деле важный — дружина очень не слабая. Такую не просто содержать. И это ведь не вся его дружина, а только часть, которую он взял с собой. Не на войну, а в простую поездку по своим землям. А ведь в Новгороде не один такой боярин. Когда-то читал про сотню золотых поясов Новгорода. Или их было триста? Не помню. Да даже если и сотня и у каждого дружина в сотню воинов. Десять тысяч профессиональных воинов. Ну, это я загнул. Сейчас не во всяком городе столько жителей будет. Новгород, конечно,
Через час приплыл на лодке воин и передал, что меня приглашает боярин Кирилл Григорьевич. Ну, если приглашает, то надо идти, хотя и не хочется. Но и не пойти тоже нельзя — это уже оскорбление.
Взял с собой Элдрика, Отто, Прова, четверых штурмовиков и пошёл. В подарок прихватил большой кубок из красного стекла, в красивой деревянной коробке и небольшое зеркальце, тоже в коробке, завёрнутое в шёлковую ткань.
Прошли в поселение и направились к самому большому дому. Даже не дому, а целому комплексу домов под одной крышей. А вот печных труб не видно, значит топят по черному. Поднялись на высокое крыльцо и прошли сразу на второй этаж. Через сени нас провели в большую горницу. За столом сидел боярин, староста селения и ещё трое стояли за его спиной. Среди них был и тот шустрик, с которым Отто прошлый раз вёл дела.
Я слегка поклонился боярину и сел за стол напротив него. Ждать приглашения не стал, хоть и не очень вежливо, всё-таки в чужом доме нахожусь, но я что-то просить не собираюсь и мне нужны равные партнёрские отношения. Иначе всё зазря — сядут на шею и ножки свесят.
Что интересно, стол почти пустой — несколько кувшинов и пара кубков и всё. Как-то не по русски гостей здесь встречают. Или до сих пор считает меня намного ниже себя и ему невместно за одним столом со мной пировать? Мол, попей водички, рассказывай о своих просьбах и проваливай? А мы посидим, подумаем и может и поможем тебе в чём, болезному? Как-то всё не очень правильно развивается.
Сидим, молча разглядываем друг друга. Шлем я снял и отдал Элдрику. Выгляжу я, конечно, не очень внушительно — молодой парень, коротко стриженный и чисто выбритый. С боярином не сравнить — здоровый, косая сажень в плечах, бородища до середины груди. Посматривает на меня с каким-то пренебрежением. Привык иметь дело с ганзейскими купцами, а те все простолюдины. Хотя им на чужой гонор плевать — будут заискивать, кланяться, а потом обуют так, что без штанов останешься. Знаю, встречался с ними не раз. От меня тоже этого ждёт что ли? В смысле, не обувалова, а заискивания? Не встречался с благородными германцами? Вряд ли. Уж с рыцарями Тевтонского ордена и ордена Меченосцев наверняка встречался, а у них гонора на пятерых таких бояр хватит.
— Пров, спроси у него, зачем звал? — прервал я всё-таки молчание.
Пров спросил, тот ответил. Да ещё как ответил — минут десять речь толкал. Пров переводил. Но кратко. Из перевода понял, что я должен быть просто счастлив, что такой важный боярин встретился со мной. И как мне повезло, что он при объезде новгородских владений по поручению посадника оказался в это время в этом месте. То есть он приехал сюда не для встречи со мной, а просто мимо проходил. Ну и сделал одолжение, встретился с худородным немчиком, оказал честь. Ну, что за хрень такая? Придурок он что ли? Вроде лицо умное, а глаза вообще ледяные, насквозь пытаются просверлить. Зачем ерундой занимается, не понятно.
— Пров, поблагодари боярина за оказанную честь и пригласи его завтра на обед на корабль.
После перевода Прова поднялся, взял шлем у Элдрика, одел, развернулся и пошёл к выходу. Заметил, что боярин, да и остальные тоже, от удивления и непонимания аж рты пооткрывали. Ну, да, мне надо было тут часа два словоблудием заниматься, а уж потом может и к делу бы перешли. Перебьются.
Вышли из села спокойно. До драки боярин не довёл, ума хватило. Быстро дошли до шлюпки и поплыли к каракке. У причалов стоят пришедшие струги и местные лодки. Приткнуться есть куда, но решил пока не рисковать. С местными контакт налажен, но что в голову боярину придёт, не ясно. Может он неадекват какой?