Лепестки на воде
Шрифт:
Камилла шагнула вперед и нежно поцеловала дочь в лоб.
— Дорогая, ты прелестно выглядишь, — вспомнив недавние слова Шимейн, она пожелала услышать объяснение: — Но скажи, детка, почему ты сама занимаешься уборкой? Неужели у тебя нет слуг?
Шимейн рассмеялась, радуясь перемене разговора.
— Нет, мама, я готовлю и убираю в доме сама.
— Готовите? — переспросила Бесс, с приоткрытым ртом уставившись на бывшую ученицу. — Хотите сказать, что стряпаете сами?
Неприкрытое изумление кухарки рассмешило Шимейн.
— Ты
— Господи, а я-то думала, что не сумела научить вас даже азам! — Бесс была ошеломлена.
Шимейн обучалась домашней работе по настоянию Камиллы, но последняя ничем не отличалась от других заботливых матерей, предпочитающих баловать свои единственные чада как можно дольше. Именно Камилла настояла на том, что слуги должны сопровождать их в поездке, уверенная, что в диких местах без их помощи не обойтись. И вот теперь Камилла порадовалась своему решению.
— Пока мы здесь, может быть, ты позволишь Бесс и Ноле взять на себя домашние хлопоты? Ты не против?
Шимейн порывисто обняла мать.
— Конечно, нет, мама! Я так соскучилась по стряпне Бесс, что у меня текут слюнки при одном воспоминании о ней!
— А Гейдж? Не сочтет нас слишком бесцеремонными? — в замешательстве спросила Камилла.
Увидев приближающегося к стапелю мужа, Шимейн бросилась навстречу ему. Заметив, каким ледяным взглядом Гейдж одарил Мориса, Шимейн поспешила пожать мужу руку и прошептать:
— Я люблю тебя.
В ответ Гейдж еле слышно пробормотал:
— Милая, ты заставила мое сердце запеть от счастья. Я тоже люблю тебя всей душой.
Шимейн почувствовала, как ее сердце переполняется радостью. Подведя Гейджа к своей матери, она вернулась к прерванному разговору.
— Гейдж, мама предлагает поручить Бесс и Ноле всю домашнюю работу, пока они здесь. Ты не возражаешь?
Глядя на Камиллу О'Хирн, Гейдж понял, что красоту и выразительность черт жена унаследовала от матери, а цвет волос достался ей от отца.
— Если Бесс обучила искусству кулинарии мою жену, я ни минуты не сомневаюсь в том, что она редкостная кухарка. Думаю, Шимейн будет не прочь отдохнуть и побыть с вами.
Шимейн пожала руку матери.
— Вот видишь, мама! Он совсем не чудовище!
Камилла покраснела и опустила голову под взглядом янтарно-карих глаз.
— Моя дочь преувеличивает, сэр. Я никогда не считала вас чудовищем.
— Приятно слышать, мадам, — отозвался Гейдж, хотя знал, что Камилла по-прежнему считает его виновным в убийстве.
Слегка повернувшись, Гейдж увидел соперника и прочел вызов в его ледяных глазах. Как бы красив ни был маркиз, Гейджу сразу стало ясно, что он испытывает муки ревности. Морис был одет в изысканный светло-синий сюртук с узкими бриджами, жилет, чулки и дорогие туфли кремового оттенка. Под ярким солнцем белизна его рубашки слепила глаза, черные волосы были заплетены в аккуратную косицу, за время недавнего плавания его кожа покрылась ровным загаром. Ясно, почему Шимейн не сомневалась в том, что Морис быстро найдет себе другую невесту. Маркиз принадлежал к числу мужчин, способных пленить сердце любой женщины.
— По-видимому, вы неплохо выспались, милорд, — холодно заметил Гейдж. — Ночлег вас устроил?
Глаза Мориса недобро блеснули, на губах мелькнула пренебрежительная улыбка.
— Тейты такие гостеприимные, но надеюсь, вы понимаете, как тревожили меня мысли.
— Мысли о Шимейн, — уточнил Гейдж.
— Да, о Шимейн, — негромко повторил Морис, словно это имя поддерживало в нем силы. — Она — словно солнечная весна после суровой зимы.
— Верно, — согласился Гейдж. — Но она моя.
Морис пожал плечами.
— Надеюсь, ненадолго.
Фланнери, появившийся из кают-компании, окликнул Гейджа:
— Капитан, можно вас на минутку?
— Конечно, Фланнери. — Скрыв раздражение, Гейдж извинился перед гостями и отошел вслед за плотником к борту.
— Понимаю, капитан, вы заняты, но мне кажется, вы были бы рады узнать, что сегодня кое-кто хочет осмотреть корабль. Похоже, сэр, этот человек вздумал купить его.
Некоторое время они тихо беседовали между собой, а затем, тщетно скрывая улыбку, Гейдж вернулся к Шимейн, снова извинился перед гостями и отвел ее в сторону.
— Фланнери только что сообщил мне замечательную новость, любимая, и я хочу поделиться с тобой и посоветоваться. В округе появился морской капитан, вчера приплыл по реке из Ричмонда, а вечером встретился с Фланнери в Ньюпорт-Ньюсе. Вскоре он с родными отправляется в Нью-Йорк, но перед отъездом хочет осмотреть наш корабль. Прежде Фланнери плавал с ним и уверяет, что у этого капитана хватит денег, чтобы купить корабль, если он ему понравится.
— О, Гейдж, замечательно! — воскликнула Шимейн, мгновенно сообразив, что родители вряд ли станут ссориться с Гейджем в присутствии посторонних. Она отчаянно стремилась избежать ссоры и теперь воспрянула духом.
С сомнением взглянув на нее, Гейдж спросил:
— Как думаешь, твои родители не оскорбятся, если я буду уделять большую часть внимания не им, а другим гостям? Они не примирятся с нашим браком, пока считают меня убийцей, но если они заподозрят, что я намеренно уклоняюсь от разговора, боюсь, они увезут тебя, не спрашивая моего согласия.
— Пусть только попробуют! — возмущенно отозвалась Шимейн, но тут же улыбнулась. — Гейдж, отец понимает, как важно вовремя заключить сделку. А я считаю, что такую редкую возможность тебе не следует упускать. Ты же давно мечтал продать корабль! И потом, пусть мои родители привыкнут к мысли, что мы женаты. Представь, какое потрясение они испытали, прибыв вызволять дочь из рабства и обнаружив, что за время разлуки с ними я успела не только выйти замуж, но и забеременеть!