Лепестки на воде

Вудивисс Кэтлин

— Мама, мой муж не Морис, а Гейдж. Пожалуйста, не забывай об этом.

— Ты считаешь, Гейдж способен дать тебе то же, что и Морис?

Шимейн уловила, как дрогнул голос матери, и различила на ее лице боль и волнение. Но несмотря на сочувствие к Камилле, Шимейн не собиралась расставаться с Гейджем в обмен на изысканные наряды или обещания богатства.

— Мама, я люблю своего мужа, и никакой другой мне не нужен.

— Но люди говорят, он убил свою первую жену…

— Да, я видела тех, кто пытается очернить Гейджа. Если бы ты встретилась с ними, мама, ты поняла

бы, что эти гнусные слухи они распускают в корыстных целях. Например, Роксанна Корбин — старая дева, которая влюбилась в Гейджа девять лет назад, когда он прибыл в Виргинию. Однако Гейдж женился на Виктории, и Роксанна не могла стерпеть такой обиды. Кто знает, может, она сама убила Викторию? Ведь именно она нашла ее труп. После того как мы с Гейджем поженились, Роксанна явилась сюда в самый неподходящий момент и поклялась всем рассказать, что Гейдж убил Викторию. Она злобная и мстительная женщина — не сумев заполучить Гейджа, решила уничтожить его. Неужели ты будешь прислушиваться к ее словам? Скажи, ты стала бы сомневаться в папе, если какой-нибудь завистливый человек сказал, что папа — вор?

— Конечно, нет, Шимейн, но…

— Никаких «но»! — Шимейн подняла ладонь, прерывая доводы матери. — Я больше не позволю клеветать на моего мужа! А если ты привезла мне эти вещи в надежде уговорить меня расстаться с Гейджем, тогда забери их обратно. Без них я смогу обойтись. Но запомни, мама: у меня не будет другого мужа, кроме Гейджа!

Камилла прижала дрожащую ладонь к виску, стараясь не поддаться отчаянию, охватившему ее сердце.

— Но как я могу оставить тебя здесь, с ним, зная, что тебе грозит опасность… что он может убить и тебя?

— Мама, не надо! — умоляюще воскликнула Шимейн. — Не беспокойся обо мне!

— Я ничего не могу поделать, Шимейн, — простонала Камилла. — Ты — наше единственное дитя… наша маленькая девочка. Мы не вынесем, если с тобой что-нибудь случится! Ведь ты еще так молода, ты совсем не знаешь мужчин! Гейдж гораздо старше…

— Он всего двумя годами старше Мориса, — возразила Шимейн. — Неужели два года для тебя так много значат?

Камилла пыталась найти достойное оправдание.

— Гейдж выглядит намного старше.

— Возможно, потому что жизнь не баловала его. Всего ему пришлось добиваться тяжелым трудом — как папе.

— Твой отец был моложе, когда мы поженились.

— Давай прекратим этот спор, — предложила Шимейн. Ее мать хотела что-то возразить, но Шимейн решительно покачала головой. — Выйду показать Гейджу платье. Надеюсь, к тому времени, как я вернусь, ты примиришься с моим браком и больше не будешь пытаться разрушить его. Скоро у тебя появится внук, мама, и я хочу, чтобы ты ждала этого события с таким же нетерпением, как и я. Пожалуйста, не трать время зря, объясняя, как не доверяешь моему мужу и ненавидишь его, — этим ты ничего не добьешься, только поссоришься со мной.

Камилла печально покачала головой и вытерла нос тонким платочком.

— Я не питаю ненависти к Гейджу, Шимейн. По правде говоря, если бы убедилась, что его обвиняют несправедливо, я порадовалась бы твоей любви.

— Тогда я буду молиться о том, чтобы счастливый случай помог нам, — мягко произнесла Шимейн, — я не могу видеть твоих слез.

Нежно поцеловав мать, Шимейн вышла, прикрыв за собой дверь спальни. Уильям первым заметил ее новое платье и изысканную прическу и рассыпался в комплиментах, достойных придворного кавалера.

— Я готов поклясться, что сегодня солнце взошло второй раз и наполнило сиянием комнату, так ее освещает ваша бесподобная красота!

— Вы воплощение галантности, милорд, — с милой улыбкой ответила Шимейн, опускаясь в реверансе.

У двери Шимейн оглянулась на Эндрю, который сидел на коленях у деда, глядя на нее как зачарованный.

— Я иду к папе, Энди. Хочешь со мной?

— Я к папе! — сообщил мальчик Уильяму и сполз на пол. Взяв малыша за руку, Шимейн заметила встревоженный взгляд своего отца и улыбнулась ему.

Когда она поднялась на палубу корабля, Гейдж и Морис разом замолчали и потрясенно уставились на нее, но едва муж обнял ее и привлек к себе, Морис чуть не заскрежетал зубами от невыносимых мук ревности. Бежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть влюбленную пару! За день он успел насмотреться супружеских нежностей. Стиснув кулаки и выпрямив спину, он спустился с палубы и, не оглядываясь, зашагал прочь от корабля.

В отсутствие дочери Шеймас поспешил в спальню и нашел жену плачущей.

— Ты поговорила с ней? — обеспокоенно спросил он.

— Да, но все напрасно, Шеймас. Шимейн твердо решила остаться с Гейджем. Говорит, что любит его и никто другой ей не нужен.

— Черт бы побрал ее ирландское упрямство!

— Шеймас, как тебе не стыдно! Ведь она наша дочь!

— Жаль, упрямство она унаследовала от меня!

— Пожалуй, она права, — грустно признала Камилла. — Какое право, мы имеем обвинять человека, почти ничего о нем не зная? Шимейн клянется, что гнусные слухи распускают завистники и сплетники — старая дева, мечтавшая стать женой Гейджа…

— Посмотрим, сможет ли Морис нам помочь, — пробормотал Шеймас, не слушая жену. — Пусть попробует уговорить ее вернуться с нами. Некогда она уверяла, что любит его, а он до сих пор без ума от нее.

— Вряд ли Шимейн согласится вернуться домой без мужа, Шеймас. А если мы увезем ее силой, она возненавидит нас.

— Неужели мы потеряли ее?

— Этого я и опасаюсь. Мы потеряли нашу маленькую девочку. Она стала женщиной и впредь намерена жить своим умом.

Глава 22

— Едут! — выпалил Фланнери вскоре после того, как Джиллиан увел Эндрю в лес выслеживать мелких зверьков. Гейдж и Шимейн подошли к борту корабля и, посмотрев в ту сторону, куда указывал узловатый палец плотника, увидели приближающуюся к причалу большую лодку. Высокий мужчина в треуголке выпрыгнул на причал и привязал лодку, пока его спутник укладывал на дно весла.

Первый джентльмен повел двух юных дам к стапелю, следом спешил второй под руку с еще одной дамой. Заметив Шимейн, мужчины галантным жестом сняли треуголки.