Лепила. Книга третья
Шрифт:
— Что еще за рейтинг?
— Условный ранг в их организации. Чем больше рейтинг, тем больше платят. Невыгодно им посторонних трогать. Короче, дорогая, мне в Истор в любом случае надо было ехать, если не сейчас, то через две недели. И вот тогда этот эльфар долбанул бы по фургону стрелой с файерболом, и все. В городе-то защита выключена. Так что мне тебя благодарить надо, что мы именно сейчас здесь оказались, и что тогда ты была рядом.
— Благодарить? — Орани улыбнулась. — Тогда благодари, давай!
Я подхватил ее на руки и закружил, не обращая внимания на боль в еще не до конца зажившем плече. Орани залилась звонким смехом, совершенно забыв
— Спасибо, что ты у меня есть, любимая!
В ответ она обняла меня, прижавшись всем телом и снова зарыв лицо у меня на груди.
— Ты меня не бросишь? — тихо спросила она.
— Да я на тебе еще и не женился, — нагло ответил я.
— Тьфу на тебя, — Орани со смехом стукнула кулаком мне по груди, посмотрев мне в глаза.
— Конечно, я тебя не брошу, даже не надейся, — сказал я и поцеловал ее. Мы так стояли какое-то время, пока кто-то сзади не кашлянул.
— Молодые люди, вам хозяин не мешает? — Арпадио был сама вежливость.
— Нисколько, — ответил я, — можешь смотреть, денег не возьму.
— Ну и молодежь пошла, — сокрушенно ответил маг. — Никакого уважения к старшим! — и тут же продолжил нормальным тоном: — Если кто проголодался, то ужин через четверть часа. Остальных не приглашаю.
— Так точно, господин полковник! — я шутливо вытянулся по стойке смирно и щелкнул каблуками. Арпадио покачал головой, махнул рукой и удалился. Мы же, смеясь, побежали в свою комнату. Надо переодеться к ужину.
Утро в прерии необыкновенно красиво. Восток наливается радостным желтым светом, плавно переходящим в синеву над головой. На юге вершины далеких холмов озаряет солнечный свет, почти затмевающий серп луны над ними. И над всем этим раскинулось огромное безграничное небо, усеянное звездами, которые еще не успел затмить нарождающийся день. Струящийся над землей туман создает иллюзию, что мы не по дороге едем, а плывем по морю в штиль вдали от берегов. Эту иллюзию подкрепляют завихрения тумана перед носом фургона, где его рассекают активированные воздушные щиты. И вот край солнечного диска появляется над горизонтом, чтобы тут же разлиться широкой полосой расплавленного золота. Восточные склоны холмов ярко вспыхивают, западные же будто исчезают в темноте. Но вот край солнца приподнимается чуть выше, и разлитое золото стекает к центру, и вскоре восходящее светило принимает форму здоровенного диска. Пока на него можно смотреть без риска испортить зрение, но проходит несколько минут, диск уменьшается в размерах и наливается яркостью. Скоро придется надевать темные очки.
Красота, только кроме меня, похоже, никто ее не замечал. Най смотрел на дорогу в свете фар, солдаты зорко осматривали окрестности в недавно установленные примитивные перископы, сержант Бакер мерз на крыше у подзорной трубы. Пусть неприятностей никто и не ожидал, но служба велась, как положено. Орани спала, прижавшись ко мне, Морана, дочь шамана, устроилась в гамаке, дочь же Теки Хилар всю дорогу мешала солдатам, пытаясь выглядывать во все перископы одновременно.
Построенный участок дороги машина пролетела, как на крыльях, покрытие ровное, толстые шины, рессоры и масса машины отлично сглаживали все неровности. На недостроенном участке Най сбавил скорость, а еще через милю нам встретился патруль. Бакер попросил остановиться и вылез пообщаться с коллегами. Най тоже перебросился несколькими фразами с соплеменниками
Когда у тебя целая клиника, скучать не приходится, всегда есть чем заняться, особенно если спокойной жизни осталось не больше пяти-шести недель. Потом весна, в марте здесь бывает по-летнему жарко, дамы скинут шубы и прочую теплую одежду, да обнаружат, что отъелись за зимние малоподвижные месяцы. Для нас это означает наплыв пациентов, к которому нужно готовиться заранее. Вот я и готовился: составлял учебные планы для персонала, расписывал примерные графики дежурств и операций, при этом еще старался выделить время на занятия научной деятельностью. Голова пухла, ум начал постепенно заходить за разум, когда раздался спасительный звон амулета связи.
— Доброе утро, студент, — голос Мило звучал устало, впрочем, у него уже ночь наступила.
— Утро добрым не бывает, — буркнул я в ответ. — Но я всегда рад тебя слышать.
— И я тоже рад, — ответил учитель. — Ты сейчас где?
— В клинике. Добрались, окопались, враг не пройдет. Сижу, да планы коварные строю, считаю, что и когда нам понадобится. Ты-то чего в такой неурочный час звонишь?
— Движуха началась нехорошая у нас. Когда мы вернулись из Зунландии, я выбил приказ, чтобы никакие ротации меня не касались. ПВД мое постоянное место службы, батальонный маг, все дела. А сегодня приказ пришел на ротацию, по нему мне предписано вместе с ротой Ховарта двигать в Лундию. В приказе также Онно переводится из взвода Хуфа во взвод Сандорна, что в роте Ховатра. Смекаешь?
— Попробую догадаться, Вибрен и так состоит в роте капитана Ховарта, угадал?
— Молодец, купи медаль! А еще нашего дорогого Герта снимают с кухни и также тем же маршем отправляют в Лундию. Как тебе расклад?
— Готов поставить сотню талеров против дырявой шляпы, что Гильдия Убийц дала денег кому надо в штабе Легиона, и вас просто подводят под молотки.
— Не буду с тобой спорить, шляпу жалко, — ответил профессор.
— Что ты собираешься предпринять, и какой от меня может быть прок? — спросил я.
— Пока не знаю, не решил еще.
— Варианты хоть какие?
— Не знаю, — сказал Мило и повторил: — Не знаю. Две недели у меня еще есть. Извини, что побеспокоил, нужно было поговорить с кем-то, кому можно доверять.
— Не мудри, профессор, — ответил я, — сваливай из Легиона, с таким скурвившимся начальством тебе жизни не дадут.
— И куда прикажешь двигать? — голос Мило был полон скептицизма. — Главное, каким образом?
— Ко мне на Гравию, разумеется. Самое подходящее место для такого авантюриста, как ты.
— Это в каком месте я авантюрист? — удивился профессор.
— В том самом. Скажи еще, что ты бросил университетскую кафедру и дернул в армию от любви к стабильности и постоянству! Да не просто дернул, а застрял на долгие годы. И от повышения в звании отказывался, чтобы не перевели ненароком обратно в спокойную Лундию. Ведь так?
— Уел. Признаю свою неправоту. Но как ты предлагаешь до тебя добраться?
— Дай мне сутки, все выясню, тогда и определишься, хорошо?
— Да без проблем, — в голосе Мило появился оптимизм. — Время еще есть.