Лерка. Дилогия

Шёпот Светлана

Я непонимающе посмотрела на руку и замерла. На плече был словно выжжен какой-то символ. Было такое ощущение, будто мне разрезали кожу, влили в неё белую краску и зашили обратно всё это. Образовался шрам, который впоследствии смешался с этой краской и получился символ, очень похожий, по-моему, на знак лилии с тремя лепестками. Хотя я могу и ошибаться, но очень уж похоже было. В моем прошлом мире он был очень распространен, да блин, его даже на кованых решётках делали.

– А он?
– вскинулась я, помня, что Ренольд тоже держался за плечо.

Риваль приподнял рукав и показал своё левое плечо, на котором точно так же красовалась лилия. Правда, я заметила различия. У меня был правый лист чуть длиннее, у Ренольда левой.

– Есть третий!
– выдала я с полной уверенностью.
– Центральный лист у кого-то должен быть длинным.

– Возможно, - вздохнул Риваль, пряча непонятно откуда взявшийся символ.
– Только вот с чего он у нас? Мы никак не связаны. Да что говорить, мы даже не знали друга до недавнего времени.

– Мидах, ты знаешь, что это?
– обратилась я в никуда, надеясь, что хотя бы древний дух сможет нам что-нибудь рассказать.

Около моей руки вспыхнуло уже привычное сияние, и тут же показался посох. Вот только выглядел он мощнее, длиннее и бутон был намного больше.

Мидах сразу показался в образе юноши. Длинные светлые волосы были собраны в причудливую причёску. Белые, странные одеяния, так похожие на одежды монахов, казались воздушными и невероятно красивыми.

Все тут же посмотрели на него. Что? Они его видят? Это как? Обычно же ему надо было, чтобы я влила в него энергию, а сейчас, что, не надо уже?

– Нет, не надо, - Мидах улыбнулся и присел рядом со мной, прикладывая прохладную ладонь ко лбу. Было очень приятно. Вообще, Мидах был таким спокойным, умиротворённым. Стоило один раз взглянуть на него, как сразу становилось понятно, что рядом божество.

– Дитя, - Мидах улыбнулся, но его зелёные глаза полыхнули беспокойством.
– Это знак, свидетельствующий, что вас к вашим душам прикоснулось нечто большее, чем просто божество. У этой сущности много силы, энергии, которая буквально влилась в вас, чрезмерно, переполняя, отчего ваши хрупкие тела, совсем неподготовленные к такому, едва не сломались.

– Но почему... лилия?
– я упорно вспоминала, что может значить этот символ, но в голову почему-то лезло лишь непорочность и чистота.

– Лилия? Ты имеешь в виду какой-то цветок? Не знаю, но тут точно знак трёх. Правый, обозначающий тебя, левый, Ренольда, а вот в середине... Я вижу нить, которая теперь связывает тебя и Ренольда, а ещё она уходит далеко в сторону.

– То есть нас зачем-то связали?
– нахмурилась. Всё это было как-то совсем не здорово.

– Я слышал, - вмешался в наш разговор Олан, - что, когда-то давно, когда божества ещё спокойно бродили по миру, не таясь, между влюблёнными проводились обряды. Если судьба благоволила таким парам, а божество видело это, то оно благословляло их, даруя знак, навсегда связывающий таких людей.

Я нахмурилась ещё сильнее. Мне это явно не нравилось. Очень не нравилось.

– Да, но мы ни о чём таком не просили, - посмотрела на Ренольда вопросительно, на что он удивлённо вскинул брови и как-то нервно хмыкнул.

– Не смотрите на меня так. Вы сами видели, что я был рядом и даже словом не обмолвился. Тем более что рядом с нами не было никакого божества или бога. Даже создатель и тот вряд ли удостоил нас своим взглядом.

– Вот и я о том же. Я тем более ни о чём таком не просила. Да даже не думала о таком! Если бы я хотела, то не стала бы, теряя тапки, сбегать из столицы! Постойте, постойте, говорите есть ещё один...

Я снова повернулась к Ренольду. Его взгляд потемнел, а скулы заходили ходуном.

– Эйнар!
– прорычал он. Я даже испугалась немного.
– Какого всевышнего он творит! Зачем ещё и меня сюда приплел?

– Мне тоже интересно?
– я рассмеялась, представив себе нечто совсем уж непотребное, и неожиданно для самой себя покраснела, тут же заткнувшись. Упаси боги от такого. Надеюсь, это какая-то ошибка и все в скором времени исправится.

Ренольд полоснул по мне взглядом и насупился, складывая руки на груди. Выглядело это почему-то совсем не грозно, скорее забавно, отчего я снова рассмеялась, понимая, что это просто защитная реакция на странные, нелогичные, совершенно дикие события.

– На самом деле это не может быть брачным символом, - успокоил нас Мидах. Я выдохнула, Ренольд тоже, заметно расслабляясь. Ещё бы, я бы на его месте ещё как напряглась.
– Чтобы получить брачный символ, влюблённые должны прийти вместе к божеству, сказать о своём желание, испытывать его оба. Причём испытывать искренне и символ появится, если судьба этих двоих действительно неразрывно связана. У вас же ни о каком взаимном желании, я так понимаю, речи не идёт. Тем более что третий человек и вовсе лишь предполагается вами, но это совсем не значит, что это он и есть. Я думаю, это лишь для того, чтобы наблюдать за вами. Кто-то вами заинтересовался и решил не упускать из виду. Думаю, это самое логичное объяснение. Но стоит быть всё же внимательными, по крайней мере, пока не найдёте третий лепесток.

– Отлично, - фыркнула, ложась обратно на свою 'кровать' и закидывая руки за голову.
– Только сталкера нам тут и не хватало. Если Эйнар причастен к этому балагану, я ему...
– замолчала, не в силах придумать достойное наказание.

– Уши надерёте, - предложил Ренольд.

– Хм?
– повернулась к нему.
– Это очень мягко.

– У эльфов они очень чувствительны. Да и гордость, вы же понимаете.

Риваль пожал плечами, а потом тоже лёг, укрываясь чуть ли не с головой одеялом.

Мидах исчез во вспышке, видимо, посчитав свою миссию выполненной, но у меня лично остался к нему вопрос, который я решила задать чуть позже, на сегодня хватит. Патриций, зевая, ушёл к костру - там у него было постелено. Элбан тоже сел ближе к костру, принимаясь смазывать свой меч и посматривать по сторонам, охраняя. Люц давно уже лежал под ближайшим деревом и время от времени посматривал в нашу сторону. Олан присоединился к Элбану, доставая откуда-то из закромов старую потрёпанную книжку. Никто больше ни стал ничего говорить, так как все понимали, что предположений можно делать сколько угодно, но ближе к правде это нас не подведёт. А отдохнуть всем надо бы.