Лерка. Дилогия
Шрифт:
Мужчина, имени которого мы пока что не узнали, кивнул, закидывая себе за спину сразу несколько тяжеленных сумок, и потопал вперёд.
Я осмотрелась, вспомнив, что у нас тут же был раненый или уже убитый человек, но никого даже и близко похожего на него не увидела.
– Ты правильно сделала, - Олан всё ещё немного запыхавшийся, пошёл рядом со мной.
– Я знаю, - кивнула, пожимая плечами.
– Другого от тебя никто и не ждёт. И он тоже. А ругается просто потому, что волнуется. Людям, да и не только людям это свойственно. Тебе ли не знать?
– Вы правы, просто он иногда говорит слишком эгоистичные вещи.
– Он в своём праве. У тебя тоже это есть. Ты тоже волновалась за близкого человека, если бы он постоянно подвергал свою жизнь опасности. Добрые люди чаще всего ценят чужую жизнь выше своей, причем, особо не задумываясь над этим. Поэтому им просто необходимы эгоистичные друзья, которые будут присматривать за ними.
– Добрые?
– я усмехнулась, поглаживая, идущего рядом кальпи по шикарной гриве. Он был доволен.
– Вряд ли меня можно такой назвать. Это в последнее время я чего-то расхрабрилась, а так я не такая совершенно.
– Верно, - Олан прищурился и по-доброму улыбнулся, поглаживая свою бороду.
– Когда рядом есть те, кто может о тебе позаботиться, то почему бы просто не быть собой, забыв, что надо ещё о чём-то волноваться? Вот скажи, будешь ты проезжать через деревню и увидишь, как люди будут бить ребёнка, заступишься?
Я стиснула зубы, отворачиваясь. Чёрт возьми!
– Конечно, заступлюсь! А кто не заступиться!
– возмутилась. Это же элементарно и совершенно обыденно.
– О, поверь, есть такие, что не только не заступятся, но ещё и предложат, как лучше бить, чтобы не умер слишком быстро и получил, как можно больше боли.
Поморщилась. Конечно, в любом из миров есть гнусь, но всё же тлеет надежда, что её не так много, как может показаться.
Настроение у меня от этого разговора упало, да и, вообще, было какое-то муторное состояние. Такое чувство, будто не только небо тучами затянуло, но и меня внутри точно так же стало пасмурно.
Уходить далеко не стали, бесполезно что-то искать, поэтому остановились на ближайшей поляне. Мужчина всё-таки представился, назвавшись Гимрином. Жена его Ноли оказалась деятельной и шебутной женщиной, а вот Рели стеснительной и постоянно краснеющей девушкой. Она постоянно бросала взгляды на Ренольда и краснела ещё больше.
Начинала ронять всё подряд, спотыкаться о собственные ноги, пока Ноли не прогнала её, нахлестав чуток по заднице какой-то тряпкой. Выглядело это всё вполне безобидно, даже забавно. Сразу становилось понятно, что женщина не сердиться на самом деле.
Я сидела в это время на небольшом бревне и наблюдала. Никто меня не тыркал и не трогал - народу хватало. Правда Ренольд тоже особо ничего не делал, лишь величественно взирал на устроенный балаган и время от времени раздавал свои ценные и очень нужные указания. Олан с Элбаном за это на него кидали весьма красноречивые взгляды, а Патриций лишь что-то бурчал, изображая больного старца, но послушно таскал ветки, для сооружения шалаша.
Люца я сразу предупредила, чтобы не мешал - если там будет ещё и этот громадный кальпи, то вообще тушите свет.
Заметив взгляды и реакцию Рели, усмехнулась, неосознанно начиная наблюдать теперь и за Ренольдом. Удивительно, даже здесь, в лесу, лишённый своих императорских одеяний, в самом обычном плаще, он всё равно выглядел истинным аристократом. Казалось, из него идёт что-то такое, что явственно отличает его от остальных. Его сколько не прячь, всё равно одного взгляда достаточно, чтобы понять - голубая кровь. Я даже понимаю Рели. Увидев такого, как Ренольд обычной девушке сложно не оказаться под впечатлением. Тот же Элбан, например, вполне симпатичный мужик, с харизмой и пробирающим до мурашек взглядом, но в нём нет этой отличительной внутренней черты. На него посмотришь - воин. Но никак не принц.
Шалаш всё-таки был построен, большой, чтобы хватило на всех. Накрыт тканью и закреплён, на случай, если ветер поднимется слишком сильно. Костёр тоже был разведён, тут же над ним повесели котелок, в котором буквально через десять минут уже что-то булькало и варилось. Все расселись на принесённые пеньки, начиная заниматься своими делами. Ноли о чём-то спорила с Оланом, сразу видно эти двое нашли общий язык. Элбан с Патрицием разговаривали с Гимрином, который показывал им свою секиру, потирая при этом довольно бороду. А Ренольд, по-видимому, обиженный на меня, сел с Рели, которая тут же вспыхнула, принимаясь теребить косу.
Глава 8
Десятки магических светильников плавали над потолком, освещая внушительного размера тронный зал. Всё здесь и стены, и потолок, и пол, было создано из тёмного гранита, в котором можно, если присмотреться, заметить серебристые прожилки. Массивный трон на возвышение, пугал своей громадностью и мрачностью. Позади спинки был изображён чёрный дракон с расправленными крыльями, который грозно скалился, смотря прямо в зал. Казалось, что это мифическое существо охраняет сидящего на троне, показывая всем своим видом, что нарушитель живым не останется. По обе стороны трона высились метровые факелы. В одном горел обычный, оранжевый огонь, в другом голубой. Огни были заключёны в изящные клетки. Да и сами факелы украшены искусной резьбой. К трону вели ступени, покрытые синим ковров. По всему периметру зала стояли колонные, увитые растениями. Потолок был высоким, усеянным магическими светильниками.
На троне сидел мужчина. Не человек. Тёмный эльф.
Чёрные волосы, светлая кожа, алые глаза, внимательный взгляд и выражение лица такое, будто это и не лицо вовсе, а фарфоровая маска. Левая сторона лица немного прикрыта длинной прядью, но даже так всё равно хорошо был виден кровавого цвета рисунок, украшающий всю левую сторону. Поза расслабленная, уверенная. Одна рука лежала на подлокотнике, другая касалась его лишь локтем, а кисть свободно покоилась на животе. Руки украшали массивные перстни, а в остроконечных ушах виднелись причудливые серьги в форме небольших драконов. На голове был обруч из чёрного металла, в середине которого был вставлен большой рубин.
Эльф внимательно смотрел на толпу эльфов, которые кучкой стояли в зале.
– Вы нашли Эйнара?
– спросил он, когда молчание затянулось. Голос мужчины был сух и спокоен, но кучка качнулась, будто по ней прошёлся ветер.
– Великий Князь...
– вышел вперёд один из эльфов. Высокий мужчина с длинными белыми волосами и светло-серой кожей. Губы его были чуть искривлены, но вовсе не потому, что он хотел показать своё неуважение, просто через них проходил тонкий шрам, из-за которого губы и имели странный искривлённый вид.