Лесник

Мельникова Надежда Анатольевна

Через час в полицейском участке появился тот самый мальчик, чья сестра уже больше никогда никого не ограбит. Суляев долго слушал вопросы следователя, держась в стороне, переводчица шептала на ухо вопросы и ответы. Мальчик довольно долго выпендривался, но все, что спрашивал швед, не продвигало их ни на шаг вперед.

И тут Суляев не выдержал:

— Спросите, где он видел сестру в последний раз.

Парнишка заговорил о каком-то придорожном кафе. Они кинулись к карте одновременно: московский следователь и несчастный муж. Елесеев не успевал соображать и просто кривился в углу. Данила провел пальцем по карте:

— Где останавливался автобус до того, как они приехали в тот

маленький городок, где обнаружили, что Соня пропала?

Суляев посмотрел на Данилу и достал телефон. Сделал пару звонков, затем взял маркер и обвел точку. Место стоянки оказалось между кафе и городом. Следователь стал что-то рисовать, размышляя. Долго смотрел на фото, сорванное с доски Данилой. После чего вернулся в комнату допросов, Данила кинулся за ним.

— Спросите у него, его сестра работала в автобусах? Воровала сумки пассажиров, личные вещи?

Мальчик молча кивнул.

— Я знаю, что произошло, — Суляев снова вернулся к карте.

— Автобус здесь останавливался ночью, — постучал колпачком маркера Суляев по обведенной точке, — пропала Соня ранним утром. Мы знаем, что она выходила в туалет, а потом якобы вернулась. Ее посчитали, и они поехали дальше, а потом на конечной стоянке обнаружили ее пропажу, — Суляев взглянул на Данилу, тот медленно кивнул, — но все было не так.

Данила встал со стула, да так резво, что тот упал.

— А как?

— Вы точно с этим не связаны и ничего не хотите мне рассказать? — прищурился Суляев.

— Да нет же, — схватился за волосы Данила.

— Честно говоря, я и сам уже сомневаюсь, что вы способны организовать какое-то преступление. Кишка у вас тонка.

Данила пропустил мимо ушей последнюю фразу и стал ждать рассказ о том, что на самом деле случилось с Соней.

Суляев вздохнул, а переводчица приготовилась, шведские полицейские замерли.

— Я думаю, что мисс Биргитта Улссон заприметила вашу супругу еще за несколько остановок до роковой стоянки. И просто ждала удобного случая. Вы сами говорили о схожести одежды. Я уж не знаю, намеренно это или трагическая случайность, но, когда ваша жена вышла в туалет в темноте, Биргитта воспользовалась моментом и забежала в автобус. Обычно в такое время свет не включают, дабы не разбудить остальных пассажиров. Водитель вернулся раньше Сони, а мисс Улссон не успела ретироваться вовремя и, накинув капюшон, отвернулась к окну. Водитель посчитал в полутемном салоне туристов по головам и двинулся дальше. Как мы уже знаем, Соня

сидела одна и ни с кем особо не общалась. Почти весь автобус спал, и на следующей остановке Бригитта вышла, прихватив документы вашей супруги, а потом ее кто-то убил, но это, как говорится, уже совсем другая история.

— Это безумие, — схватился за голову Данила.

— Я знаю, где ваша супруга, — подошел Суляев к карте и обвел все тем же маркером расплывчатое пятно, закрашенное зеленой топографической краской.

— Где? — потер вспотевшие ладошки Данила.

— В лесу, — спокойно ответил Суляев.

— Как это?

— А вот так.

— А почему она не побежала обратно, не позвала на помощь, зачем ей бежать от автобуса, а не за ним?

— А вот этого я не знаю. Пока не знаю, но я абсолютно уверен, что она там, — прищурился следователь и скрестил руки на груди.

Глава 22

Соня открыла глаза. Лампочка в центре оштукатуренного простой белой краской потолка была настолько яркой, что, когда девушка прикрывала ресницы, на темном фоне оставались желтые вспышки и отблески, а как только начинала моргать — плыли черные пятна. «Я что умерла?», — подумала Соня и попыталась поднять левую руку, но не

смогла, к ней тянулись провода от трех бутылок с капельницами. «Почему я в больнице? Чем же я больна? Вроде ничего серьезного». От неосторожного движения в налаженной системе что-то сбилось, тут же появилась рука с аккуратным маникюром, поправляя иглу. Кареглазая девушка заглянула в лицо Соне, а затем обернулась и что-то громко крикнула на незнакомом языке. Услышав эти певучие протяжные звуки, Соня вспомнила. Память вернулась молниеносно, плеснув в лицо крутой кипяток страшных картинок. Они менялись одна за другой: быстро, стремительно и безжалостно. Боль от увиденного сдавила сердце. Он пришел за ней, рискнул своей жизнью, чтобы вытащить Соню из ада на земле. Лесник вернулся к ней для того чтобы спасти, а потом упал лицом вниз, как подкошенный. Руки тут же затряслись от страха, к горлу подкатил огромный ком, мешающий вздохнуть полной грудью. Она не хотела в это верить. Незнакомка в белом халате продолжала выполнять свою работу, а Соня не могла смириться с тем, что Улфа больше нет.

— Он жив? — свободной от проводов рукой Соня схватила медсестру за ворот, — Лесник жив?

Тело била мелкая, неудержимая дрожь. Кареглазая спокойно улыбнулась и поправила одеяло, разложив его аккуратнее. В палату стали стекаться люди. Мужчина средних лет поправил очки, направляя в лицо Сони яркий свет карманного фонарика. Особо не церемонясь с пациенткой, он откинул одеяло, и приступил к постукиванию — проверке рефлексов. После чего стал мять живот, слушать фонендоскопом сердце, легкие и даже кишечник. Попросил приподняться и оголил спину, задрав нечто напоминающее ночнушку. Из Сони вытащили мочевой катетер и убрали полный мешок.

Доктор строго поморщился, указывая медсестре на показания тонометра, та подошла к столу, набрала лекарство и в одну из трубок, подключенных к Соне, побежала прозрачная жидкость. Через несколько мгновений ее затошнило, голова пошла кругом; до этого ей явно было гораздо лучше. Доктор опустил Соню на подушку. Так все вокруг вертелось медленнее.

Бесцеремонно схватив человека старше себя лет на двадцать за руку, Соня продолжала спрашивать одно и то же:

— Он жив?

Мужчина задал ей встречный вопрос на все том же непонятном языке. Соня начинала ненавидеть эти гортанные звуки. Врач дал указание медсестре и через некоторое время в палате появился молодой парень в форме. Соня в этом не слишком разбиралась, но даже она понимала, что одежда явно принадлежала военному.

— Здравствуйте, меня зовут лейтенант Йоран Берг, я переводчик шведских королевских вооруженных сил. Вы находитесь в муниципальной больнице города Мура. Это доктор Магнуссон и сейчас он задаст вам несколько вопросов, а я переведу.

— Он жив? — не моргнув глазом, не поздоровавшись и продолжая дрожать, повторила свой вопрос Соня.

Молодой человек положил свою сухую ладонь на руку девушке, он старался говорить, как можно спокойнее:

— Вы поступили сюда в крайне тяжелом состоянии. Эти люди буквально собирали вас по частям. Вы долго не приходили в себя, пожалуйста, позвольте им доделать свою работу и ответьте на несколько вопросов.

Соня махнула головой, соглашаясь. Внутри все по-прежнему сжималось от страха и ужаса неизвестности. А лейтенант приступил к переводу вопросов о ее самочувствии, болях и тошноте. Соня не ответила ни на один из них, чем изрядно разозлила врача, продолжая сверлить молодого человека, умоляющим взглядом.

— Майор Линдберг находится в палате интенсивной терапии, — не выдержав, тихо произнес лейтенант, — и скорее жив, чем мертв, что странно, учитывая количество полученных им ранений, а теперь давайте вернемся к нашим вопросам.