Лесной техникум
Шрифт:
— Ладно, учту, — кивнул Ваня, — ты давай дальше рассказывай.
— Значит поведал мне этот дед сказку, которая ходит у местных водяных уже давно…
— Давно это?… — уточнила Света.
— Когда он ещё головастиком плавал, эту сказку уже рассказывали. Говорит слух этот идёт с таких глубин, куда он заплывать не может. Говорят, что на самой большой глубине есть большая пещера, по слухам получается где-то с километр, дно у неё уже гранит. И ещё говорят, что глубже этого места до самых Уральских гор не найти. Там, на дне этой пещеры есть озеро. То-есть на дне вода, а сверху — воздух. Вода эта идёт снизу, из гранитного основания, есть
— Ты это, на холоднокровных не кати… — начала было мавка, но Федя отмахнулся:
— Ты себя с жабами не сравнивай. А этот вообще, жаборыб. Кстати, Дед реально прикольный: только вылез из тины, сразу же: «Ты меня жаборыбом не зови! Хе-хе! Я сам знаю! Хе-хе!».
— Ладно, склифософский! — в тон ему рассмеялся Ваня. — Потом расскажешь, а сейчас давай, ближе к телу!
— Я, кстати, может тебя с ним ещё познакомлю, — пообещал Федя и продолжил: — Ну так вот: вода горячая, ядовитая, но там кто-то живёт, как бы не с докембрия, а посреди озера торчит остров, на нём лежит камень. Что за камень — никто не знает, там ещё ни разу не было никого, у кого глаза есть. Сколько он там лежит тоже неясно. Говорят — всегда там был. И вот время от времени этот камень что-то испускает. Это что-то идёт по пещерам, как волна по трубам. Где-то пересекается, где-то гаснет, где-то наоборот, по дороге меняется и выходит на поверхность… Ну вот как оно на Щучихе вышло. Наши эту штуку, кстати не любят. Когда оно проходит, всякая пакость случается. Мутанты всякие появляются, мозги может перекосить, даже водяным, что помельче. Вот, как-то так.
Какое-то время все сидели молча, переваривали услышанное. В конце концов Ваня не удержался, спросил:
— А этот Водяной Дед он тоже с тех пор, как рыбы выползали на сушу?
— Да откуда? — рассмеялся Федя. — Столько не живут, даже водяные. Просто в верхних ярусах пещер полно всяких реликтов. Через провалы, да та же Щучиха, они выбираются кормиться, подышать, а чуть ниже живут и нерестятся. Наверху их ещё иногда за крокодилов принимают.
— А чего они постоянно в этих болотах не живут? — удивилась Надя.
— Так они же не зря в своё время вымерли, — равнодушно пожал плечами Федя. — Наверху их всех быстренько сожрут.
После было обязательное общение с маменькой и бабушкой, а уже дома, в избе, Света подступилась к Ване с серьёзным вопросом:
— А теперь колись! Чего уже который день такой смурной ходишь? Как будто здесь и не здесь.
Естественно, Ваня принялся отпираться. Столь же естественно и то, что долго напора Светы он выдержать не смог и раскололся:
— Я же волхв. Мне надо осваивать Свет и Тьму, также как мы осваивали стихии.
Сказал и замолчал.
— Ну и что? — спросила нетерпеливая мавка. — Даже я со стихиями справилась.
— Вы не понимаете… — голос волхва стал хриплым. — Это совсем другое… Стихии, они как бы вне нас, а Свет и Тьма в нас. Они определяют кто мы и что мы делаем…
— Как Добро и Зло? — уточнила Надя. Она выглядела озабоченной.
— Нет. Это ещё одно измерение. Но они пробуждают в нас определённые качества, стремления, чувства. Свет это общность, это любовь, братство, сопричастность… Это открытость и честность… И вера…
— Так это же и есть добро! — воскликнула Надя.
Ответила ей Света, со скептической миной:
— Угу… Когда ты, в ряду верных товарищей,
Ваня судорожно кивнул:
— Выбери ствол и вперёд за флагом! Когда тебя призовут. Соблюдай верность и выноси всё, что мешает. А самое страшное — это эйфория. Это как наркотик, только страшнее. Теперь я понимаю, чем страшна жар-птица. Я не знаю, как вырвался… А сейчас мне надо погрузиться во Тьму. И я боюсь.
Его била крупная дрожь.
— Я боюсь залипнуть там.
— Но Тьма это страх, боль, а это стопор, ограничитель, — попыталась успокоить его Света.
Ваня только покачал головой:
— У Тьмы свои соблазны. Тьма разрешает, Тьма укрывает тайной. Тьма освобождает от привязанностей… Я боюсь сорваться в это.
— Значит мы будем рядом, — решительно заявила Света. — И если ты сорвёшься — вытащим тебя.
— В таком состоянии я буду опасен.
— Нас трое, справимся, — улыбнулась мавка и тут у Вани возникло ощущение, что девушки уже о чём-то договорились у него за спиной.
А Света вдруг предложила:
— Чего тянуть? Давай прямо сейчас!
Ваня, конечно, по припирался для порядка, но результат он и сам знал заранее. В результате все четверо переместились на ковёр, Ваня сел в центре в позе лотоса, Надя и Василиса разместились от него по левую и правую руку, а Сета села также, в позе лотоса, напротив.
Глава 20
Зима близко
Ваня закрыл глаза, остановил внутренний диалог и увидел себя сидящем на поляне, ночью, посреди глухого леса. Из леса не доносились хрусты и чавканья, типа тех, что окружали его, когда он шёл в сумерках от Щучихи, и это было гораздо страшнее. Он намеренно разгонял этот страх: Первый порог при погружении во Тьму. И он преодолел этот порог! Не пытаясь закрыться от страха, не пытаясь себя уговорить и хоть как-то этот страх обуздать, он силой заставил себя встать и сделать шаг в окружавшую его тьму.
С трах не ушёл совсем, но отступил. Из врага, парализующего волю, он превратился в союзника, предупреждающего об опасности. Опасности здесь были! Сама Тьма намного опаснее Тех, Кто в Ней Таится. Но сокрушив страх Ваня обрёл и Силу. Теперь он мог противостоять окружавшим его ужасам и опасностям. Он мог взять те сокровища, что хранила Тьма! И не только их. Вот, например, девчонки. Его девчонки! Он ведь не попользовался Светкой и Надькой по полной программе только потому, что боялся. Боялся, что скажут другие, боялся обидеть мавку. Но страх теперь уже не тормозил, страх наоборот, заводил, горячил кровь, звал на авантюры. Ваня открыл глаза…
Света сидела перед ним, сложив пальцы в форме сердечка на уровне солнечного сплетения и улыбалась. Ильмера сжимала своей дрожащей ладошкой его правую руку, Надя — левую. Они боялись его, но не отпускали. Не отпускали потому, что надеялись удержать… в чём? В том, чтобы он остался человеком. И Тьма отпустила. Он не будет делать то, что разрешила ему Тьма не потому, что боится, а потому, что радость в глазах этих девушек, его девушек, приносит ему больше радости, чем любое удовольствие, любая власть, которую он мог бы получить, исполни то, что подсказала Тьма.