Лестница лет
Шрифт:
– Вам помочь? – спросила продавщица, но Делия бросила:
– Нет, я только... – и исчезла за занавеской.
Слава богу, белье подошло (она изо всех сил старалась сделать так, чтобы пакет не шуршал). Это было такое облегчение – наконец-то надеть что-то нормальное. Делия положила купальник в сумку. Потом потянулась к рубашке Сэма, но, взглянув на нее, остановилась. Было совершенно очевидно, что это – пляжная рубашка, как ни крути. Делия посмотрела на платье, которое взяла с вешалки, – серое вязаное платье. Сразу было видно, что оно чересчур длинное, но она все же сняла его с плечиков и натянула через голову. Химический
Делии казалось, что она похожа на ребенка, который играет в переодевания. Подол доставал ей почти до щиколоток, и та, кого она обнаружила в зеркале, была ей совершенно не знакома – собранная, серьезная женщина в облегающем жемчужно-сером платье. Она могла быть библиотекаршей или секретаршей, одной из тех всевластных секретарш, которые тайно фактически управляют всеми делами. Она представила, как сдержанно говорит: «Вы найдете это в папке мистера Джонса, мистер Смит», «И не забудьте, что вы сегодня обедаете с мэром, вам нужно будет взять с собой материалы...»
– Как дела? – спросила продавщица.
О, прекрасно.
Принести что-нибудь еще примерить?
– Нет, – ответила Делия. – Это сидит превосходно. Она запихнула рубашку Сэма в сумку и, выйдя из кабинки, спросила:
– Вы не могли бы только отрезать ценник? Думаю, я пойду в нем домой.
Продавщица – блондинка с чрезмерным загаром, в платье с геометрическими черно-белыми узорами – широко улыбнулась, глядя на подол:
– У нас есть ателье. Вы не хотите его слегка укоротить?
– Нет, спасибо, – бросила Делия сухим секретарским голосом.
Продавщица не стала настаивать:
– Оно, безусловно, вам идет.
Делия подняла левую руку, а продавщица потянулась за ножницами и срезала ценник, прикрепленный к боковой молнии.
Платье стоило недешево – семьдесят девять девяносто пять, без учета НДС. Но Делия, без тени сомнения, расплатилась и направилась к выходу из магазина. Она прошла мимо мелочной лавки, дошла до перекрестка и увидела ряд маленьких магазинчиков, копировальный центр, туристическое агентство, цветочную лавку. Делия заметила, что из-за обтягивающей юбки идет по-другому, не своей обычной подпрыгивающей походкой, а более спокойно. Она – секретарша, мисс Икс, которая торопится в офис после обеденного перерыва. Она готовится напечатать нужные документы к совету директоров.
Просто забавы ради Делия стала выбирать офис, точно так же, как она выбирала себе дом, когда проезжала мимо модного соседнего района. «СЕМЕЙНЫЕ ДАНТИСТЫ НИКОЛС И ТРАЙМБЛ». Но там ей, возможно, пришлось бы чистить кому-нибудь зубы или что-нибудь в этом роде. «ОПТИКА „ДРАГОЦЕННОЕ ЗРЕНИЕ»«. Но разве у служащих оптики были секретари? «ИЕЗЕКИЛЬ ПОМФРЕТ, АДВОКАТ». Ну, это вряд ли, судя по спущенным занавескам на осевшем окне первого этажа. Однако ни в одном из этих мест не было вывески о найме. Так что принципиальной разницы между ними не было.
На следующем перекрестке Делия свернула налево. Прошла мимо магазина зоотоваров и антикварной лавки (вообще-то из антиквариата там было одно название – на витрине было полно товаров для отдыха и пластиковых пепельниц цвета морской волны в форме бумерангов). Аптека. Два блочных дома. Продуктовый магазин «Для мамы и малыша». Еще один блочный дом, расположенный так близко к проезжей части, что его крыльцо казалось продолжением тротуара. В пыльном окне была выставлена картонка с надписью: «Сдаются комнаты», прикрытая легкими газовыми занавесками.
Сдаются комнаты.
Это, разумеется, был пансион. От этого слова ей сразу представилась секретарша, поправляющая покрывало на своей белой стародевической кровати; соседи шаркают по коридору полотняными тапочками, старая домовладелица, одетая в черное, накрывает стол в столовой для завтрака. К тому моменту, когда Делия поднялась на крыльцо и позвонила в звонок, она представила все это настолько хорошо, что ей показалось ненужным представляться женщине, которая открыла дверь.
– Привет! – сказала та. – Чем могу помочь? Женщина не соответствовала представлению Делии о домовладелице. Она была полной и крепенькой, густо нарумяненной. На голове у нее высилось некое сооружение из блестящих золотистых локонов, а фигуру украшал ярко-розовый брючный костюм. Тем не менее казалось, что это она здесь всем заправляет, поэтому Делия сказала:
– Я хотела спросить про комнату.
– Комнату?
– У вас сдаются комнаты, – напомнила ей Делия.
– Ах, комнаты, – замялась женщина. – Я-то надеялась сдать ее мужчине.
Разве это законно? Делия не знала, что еще сказать.
– До прошлого апреля, – объяснила женщина, открывая перед ней застекленную дверь, – у меня все время снимали комнаты мужчины. Просто мне казалось, что так и будет. Понимаете, я сдаю только две комнаты, поэтому у меня жили эти двое мужчин. Мистер Лэм, который по будням всегда был в отъезде, и мистер Ларри Уоттс, который развелся. Но когда в прошлом апреле Ларри вернулся к жене, я сдала комнату женщине. И так об этом пожалела!
Она повернулась и начала подниматься по лестнице. Чувствуя себя неуверенно, Делия последовала за ней. Дом создавал впечатление давно заброшенного. На обоях выделялись светлые овальные пятна, на этих местах раньше, должно быть, висели картины, а половицы в коридоре наверху скрипели так, что наводили на мысли о привидениях.
– Ее звали Кэйти О'Коннелл, – рассказывала женщина. Даже от такого короткого подъема она запыхалась. Из ее широкой, обтянутой розовой материей груди доносились хрипы. – Думаю, она из Делавэра. Она приехала в город, чтобы работать на Зека Помфрета; его дорогая старушка, мисс Перси, тогда как раз умерла у него на руках, поэтому Кэйти не могла больше у него жить, и я сказала: «Хорошо», совершенно без задней мысли, я не думала, что это будет чем-то отличаться от проживания мужчин. Но, господи боже мой, какая это была разница! Где это, где то, где мои свежие полотенца, где мой кусочек мыла – и так каждый день. Хочу вам напомнить, что это – не пансион. Надеюсь, вы не думаете, что это пансион?
– Разумеется, нет, – ответила Делия.
– Я просто сдаю комнаты, понимаете? Я купила этот дом три года назад. Они его называли «перестрой и перепродай». Купила и думала, что так и сделаю, но ситуация на рынке была такова, что я так и не накопила денег, поэтому теперь я живу здесь сама и сдаю две другие комнаты. Но я не предоставляю питания, надеюсь, вы этого не ждете. Эта Кэйти говорила: «Ой, разрешите мне поставить бутылку молока в ваш холодильник», потом пару раз сделала себе коктейль, а потом и вовсе начала готовить на моей кухне. С какой это стати! Даже я не готовлю у себя на кухне! Это бессмысленно.