Лестница лет
Шрифт:
– Ты уверена, что достаточно его ценишь?
– Да, миссис Харпер.
Делия посмотрела, как Сэм провожает старую женщину до двери, плюхнулась обратно в кресло и принялась за книгу. «Беатрис, – говорил герой, – я хочу тебя больше самой жизни». В его голосе слышалось отчаяние, он был грубым и «неуправляемым» – так сказал автор. «Неуправляемым, и от этого мурашки побежали по ее стройной спине под льнущим к телу шелком белья цвета слоновой кости».
Может быть, вместо того чтобы искать Эдриана, стоило просто подождать, пока он сам ее найдет. Может, он сейчас вспоминает
Делия стала выходить во двор по нескольку раз в день. Она находила любое оправдание для того, чтобы посидеть на центральном крыльце. Делия никогда не любила выходить на улицу, и уж точно не была садовником, но провела полчаса в перчатках среди лечебных растений Элизы. А после того как кто-то позвонил, просто подышав в трубку и ничего не сказав, вскакивала при каждом новом звонке, как подросток: «Я возьму! Я возьму!» Когда никто долго не звонил, она заключала с судьбой подростковые сделки: «Я не буду об этом думать, и телефон зазвонит. Я выйду из комнаты, притворюсь, что занята, и телефон точно зазвонит». Усаживая в машину семью для воскресной поездки к матери Сэма, она двигалась плавно, чувственно, как актриса или танцовщица, которая каждое мгновение знает, что на нее смотрят.
Но если бы кто-нибудь в самом деле смотрел – что бы он увидел? Он увидел бы, как убога личная жизни Делии. Коренастого Рамсэя, с мрачной миной пинавшего перила, и Сьюзи, которые ссорились из-за того, кто будет сидеть у окна. Сэма, суетливо усаживающегося за руль, поправляющего очки на носу, одетого в непривычную трикотажную рубашку, в которой он казался тщедушным. И в конце пути – Железную Мамочку (как ее называла Делия) – тучную, крепкую Элеонору Гринстед. Элеонора сама перестилала крышу своего одноэтажного дома и косила лужайку перед ним, одна вырастила сына в этом доме на безмятежной Кальверт-стрит, где сейчас ждала их, плотно сжав губы, чтобы выслушать новую порцию ерунды, которую выдумала невестка.
Нет, никто из них не мог сравниться с образом Эдриана Блай-Брайса, предстающим в небесно-голубой дымке.
Старший из рабочих, которые устанавливали кондиционер, тот, которого звали Лизандер, поинтересовался, что за пучки сена свисают со стропил мансарды.
– Это растения моей сестры, – ответила Делия. Она надеялась, что на этом расспросы прекратятся, но ее сестра как раз оказалась на кухне и сказала:
– Да, я их сжигаю в доме в маленьких горшочках.
– Вы их поджигаете? – удивился Лизандер.
– Каждое предназначено для своей цели, – объяснила Элиза. – Одно отгоняет дурные сны, другое помогает сосредоточить внимание, третье очищает атмосферу после раздоров.
Лизандер посмотрел на Делию, подняв бесцветные брови, похожие на зубные щетки.
– В любом случае, – поспешно спросила Делия, – ваша работа уже подходит к концу, как вы думаете?
– Эта? А, нет, – ответил он. Рабочий склонился над раковиной – он пришел на кухню, чтобы наполнить термос. Ожидая, пока пойдет холодная вода, он добавил: – Нам потребуется по меньшей мере еще несколько дней.
– Несколько дней! – воскликнула Делия. – Но шумная часть, она-то скоро закончится? Даже у кота начались головные боли.
– А вы откуда знаете? – удивился Лизандер.
– О, Делия может читать кошачьи мысли, – вступила в разговор Элиза. – Она всех нас научила кошачьему этикету: каким голосом с ними разговаривать, и как на них смотреть, и...
– Элиза, эти бобы мне нужны сейчас, – вмешалась Делия.
Слишком поздно: Лизандер фыркнул, поставив термос под струю.
– Я как-нибудь заведу собаку, – сказал он. – Кошки слишком скользкие, по-моему.
– О, ну собаки мне, конечно, тоже нравятся, – согласилась Делия (на самом деле она немного боялась собак). – Просто собаки, они такие... непредсказуемые. Понимаете?
– Ну да, —сказал Лизандер. Прозвучапо это как обвинение. – Ничего, если я возьму несколько кубиков льда?
– Берите, – ответила Делия.
Рабочий беспомощно стоял, сжимая горлышко термоса, пока женщина не поняла, что он из тех мужчин, которые не знают, где жена держит ложки. Она вытерла руки передником и пошла к холодильнику, чтобы принести лед.
– На последнем месте, где мы работали, – продолжил он, – мы устанавливали новый тепловой насос. Так у соседа там была одна из бойцовых собак. Собак, обученных нападать. Леди, мы работали и все время об этом думали.
Мужчина продолжал крепко держать термос, пока Делия пыталась впихнуть внутрь кубик льда. Кубик не проходил. Она стукнула по нему ребром ладони (Лизандер даже не моргнул) и вскрикнула, когда кубик подскочил в воздух и покатился по полу. Мужчина скорбно на него уставился.
– Дайте-ка я справлюсь с этой штуковиной, – сказала Делия, выхватила термос и грохнула его в раковину. Затем подставила второй кубик под воду. – Ага! – торжествующе воскликнула она, засовывая его внутрь. И принялась за третий.
Лизандер продолжал:
– В общем, мы однажды втаскиваем внутрь всякий хлам из фургона и видим, что эта бойцовая собака крутится вокруг дома. Большая, старая собака со вздыбленным загривком, похожая на волка, и еще лает низким голосом. Господи, я думал, помру. Потом выходит женщина, на которую мы работали, как будто она нас ждала, говорит: «Проходите», хватает его за ошейник, а сама спокойная такая. Отводит его на задний двор и зовет: «Мистер Как-Вас-Там? Я собираюсь пристрелить вашу собаку, если вы сейчас же не выйдете и не заберете ее». И голос у нее был такой спокойный. Вот это женщина, вы уж мне поверьте.
Почему он рассказал эту историю? Хотел похвастаться перед Делией? Она с некоторым усилием впихнула внутрь термоса третий кубик льда. По какой-то причине она представила на месте той женщины Розмари Блай-Брайс: у нее на лице выражение терпеливой отстраненности, она наклоняется и грациозно сгибается, одним пальцем подцепляет собачий ошейник с шипами. Делия мысленно восхитилась Розмари, как будто очарованость Эдрианом распространилась и на его жену.
Она закрыла кран, взяла термос и протянула его Лизандеру.