Лестница в небо, или Рассказ очевидца

Катеров Александр

– А я между прочим был у себя дома. Так что давай не будем…

– Это все из-за Лили? – Спросил я.

– «Вишенка» здесь не приделах… Она ничего не знала. Квартиру ей подарил Артур, а ему Циба, в знак признания и уважения.

– Ну, а ты-то здесь при чем? – Спросил я Алексея.

– Я-то? – Переспросил он и ухмыльнулся. – Я-то не при чем. Квартира им моя приглянулась. Центр города, комнаты большие, а я кто – тубик и наркоша?

Алексей махнул рукой, а я спросил:

– Так это за квартиры?

– А зачем я им нужен? Какой с меня толк? Вор я никудышный, боец еще хуже, да и кто стоит за мной? Родственников и тех нет. Мать пропала еще лет десять назад, а батю я вообще не помню.

А Циба – мужик мурый. Он меня приметил, еще до второй ходки. Как-то выпивали мы у меня дома, так он все квартирой восхищался, очень она ему понравилась. Он и с зоны меня выдернул пораньше, чтобы я квартирку ему успел сделать. А то у меня пятерик, а здоровья на две затяжки… Сделал я Цибе прописку, и он со мной больше не стал церемонился – кто он и, кто я?.. Короче, как-то ночью пришел он ко мне с бутылкой. Ну, выпили, песни блатные поорали, он и говорит мне:

– Пора тебе, Царек, хату освобождать. Серьезные люди здесь хотят поселится.

– Ну я и высказал ему все, что про него думаю. А он не обиделся и, сломав мне шею, засунул ее в петлю. Узелок на кадык и ни одна экспертиза не докажет. Самоубийство и все! Да и кому нужны эти заморочки? Подумаешь, на одного урки меньше стало. Вот такая история, Витя. – Закончил Алексей.

– А на Цибу я не в обиде. И если хочешь знать, я ему даже благодарен за то, что не пришлось брать грех на душу. Потому что я давно подумывал о суициде. Разве это была жизнь, Витя? Рогатый не отпускал меня, толкая все дальше и дальше в яму. Он так крепко держал меня в своих лапах, что казалось, что нет на свете силы, которая могла бы противостоять ему. Но есть Божья воля! И поэтому я здесь, а не в земле или чего хуже – под землёй…

Мне стало немного грустно, и я сказал Алексею:

– Я, конечно, не встречал Бога, как ты, но я всегда чувствовал Его присутствие. И мне кажется, что видеть Его в земной жизни, это не самое главное. Для меня всегда было важно носить Его в себе, и видеть Его во всем, что нас окружает.

– Да, Моряк, с тобой не поспоришь. Ты всегда был красноречивым парнем. Очень важно правильно донести свою мысль, а у меня это не всегда получается. Вот только То, что я видел на земле, ни каким красноречием не объяснить. Этот Свет я до сих пор помню. Это Чудо я до сих пор жду и ждать не перестану. И знаешь, Виктор. Я чувствую, что Он где-то рядом, что Он все видит и непременно придет, и спросит меня: «А был ли ты, Алексей, счастлив в этой жизни? А сделал ли ты кого-нибудь счастливым на земле?». И что я отвечу Ему?..

Алексей махнул рукой и закончил свою мысль.

– Лишь бы это случилось, лишь бы появился тот неземной Свет. А там пусть будет, как будет. Я ко всему готов!

Я согласился с Алексеем и сказал:

– Хорошие вопрос тебе задал Бог!

– Ты, о чем? – Испугался Алексей.

«Был ли ты счастлив на земле? И сделал ли ты кого-нибудь счастливым?» – Напомнил я Алексею и спросил:

– Сам придумал?

– Не знаю, как-то само получилось. – Ухмыльнулся он.

– Большой смысл в этих вопросах, Алеша. Вот послушай. Если ты был счастлив на земле, то значит точно кого-то осчастливил. А если нет, то и счастья ты никому не подарил. А если ты не сделал никого счастливым, то разве ты можешь быть таковым?..

Алексей смотрел на меня, а я пытался донести ему суть.

– Подарить счастье другому и есть счастье. Понимаешь?

Алексей покачал головой и сказал:

– Ну ты, Витя, философ. И от куда у тебя такое?..

Я не растерялся и пошутил:

– А мой прадедушка моего дедушки был учеником Канта.

– А-а! Тогда все понятно! – Согласился Алексей и с ехидной улыбочкой спросил:

– Тогда

скажи мне, Витя, если ты такой умный, почему ты тогда два года в одном классе просидел?

– А Чехов тоже был второгодником и ничего стал великим писателем. У нас у гениев так бывает… – Парировал я.

Мы рассмеялись, а на небе появилась луна и осветила округу. Дождь закончился и тяжелые тучи освободили небосвод. Вверху была звездная бесконечность, а где-то внизу в городе проехала скорая помощь, оповещая о случившейся беде.

Я проводил ее взглядом и спросил Алексея:

– А ты хотел бы вернуться обратно на землю?

Он удивленно посмотрел на меня и ответил вопросом:

– А ты, что хочешь вернуться?

– Да, я хотел бы помочь людям. У меня есть большое желание предостеречь и рассказать, что ждет человека после жизни.

– Витя, Витя! – Остановил меня Алексей. – Ты что говоришь? Кому рассказать, кого предостеречь? Они Иисусу Христу не поверили – Сыну Божьему. А тебе?..

Мы смотрели на небо, а по нему медленно проплывали звезды. Они были разными хотя и очень походили друг на друга. Одни были большими, другие маленькими, они были голубыми и белыми, яркими и чуть заметными, но каждая их них была частью чего-то большого и великого. Вдруг из глубины Вселенной, как две маленькие искорки выскочили две звезды. Яркими точками они стремительно приближалось к нам, оставляя за собой серебристый след. Они летели так быстро, что уже совсем скоро я разглядел в них серебристых птиц. Тех самых существ, что я видел накануне.

– Это Ангелы! – Поправил меня Алексей.

– Это за мной! – Произнес он и двинулся им навстречу.

Два Ангела с большими белыми крыльями подхватили Алексея и унесли его к горизонту, где начинался Млечный путь. Там я разглядел маленькие фигурки людей, которые медленно поднимались по лестнице. Где-то там среди них был и Алексей.

– В добрый путь! – Произнес я и помахал ему рукой.

Глава 6.

Расставшись с Алексеем, я еще долго сидел на крыше дома и смотрел на звездное небо. Млечный путь медленно таял, превращаясь в длинное облако, а небосклон быстро светлел под первыми лучами солнца. Наступал новый день и город медленно стал просыпался. Зашумели и загудели заводы, задымили трубы, задвигались автомобили и, как муравьи забегали люди. Становилось шумно и некогда высокое и уютно место на крыше, стало низким и неудобным. Я оставил его и, пролетев над морем, вернулся на набережную. Здесь недалеко находилась квартира Алексея, где теперь проживала Лиля.

Когда-то у нас с ней был красивый роман и мне казалось, что она меня сильно любила. Конечно, она мне тоже нравилась и может быть, я ее даже любил, но только любовь моя была не такой яркой, как ее чувства. И я, замечая это, часто оправдывался, высказывая понравившуюся фразу Ларошфуко: «Что из двух влюбленных, один любит, а другой позволяет себя любить» …

Я кружился над ее домом и не решался войти. Какая-то тревога мешала мне это сделать, и когда я все-таки осмелился, то услышал знакомые голоса. Моя мать плакала где-то там на земле. Я уже стал привыкать к своей тяжелой участи навещать родных и поэтому невольно отправился на этот зов. В полете я успел подумать о родственниках и вспомнить о своем грешном теле. Я как будто был привязан к нему, хотя совсем потеря к нему интерес. Предчувствуя скорую развязку, я терялся во времени. Я даже не знал сколько его прошло с момента нашего расставания с Алексеем. В этом мире его просто не было. Отсчет времени остался на земле, здесь же была вечность…