Летающая невидимка
Шрифт:
Он внимательно осмотрел строй, как будто хотел убедиться в том, что его все поняли правильно.
И продолжил:
– На мои вопросы сейчас можно отвечать вслух.
– Понятно. Что тут не понятного, – загалдели молодые люди.
Но один из них, стоящий слева от Мурата, наверное, самый въедливый, спросил вдруг:
– А почему, товарищ, а не господин, например, или сэр?
– Так установило наше командование по согласованию с представителями нашей власти. Ответ понятен?
– Так точно.
– Есть еще вопросы?– Командир снова пристально осмотрел строй.
Все молча смотрели на него, ожидая дальнейших команд.
– Хорошо. С этим разобрались. Перейдем к другому вопросу. Вначале мы проведем некоторые подготовительные мероприятия. Например, по проверке каждого из Вас. Вы ведь прекрасно понимаете, что прежде, чем идти в бой с человеком, нужно знать с кем идешь, кто рядом с тобой, можно ли опереться на него. Как мы это сделаем, не важно. Затем проверим, кто, на что горазд и на что способен. А потом решим, куда и в качестве кого каждого из Вас направить. Если вопросов нет, то можно разойтись, взять свои вещи и проследовать за мной, – как-то совсем по – будничному, а не по – военному закончил командир роты.
Пройдя вместе со всеми в здание, Мурат убедился, что это действительно старое строение. Старые скрипучие лестницы, ведущие, как на второй этаж, так и в подвальное помещение, недавно наспех покрашенный пол, так же скрипучий, видимо от старости. Старая, но добротно сделанная мебель. Наверное, тоже скрипучая, как и все здесь вокруг.
Вслед за комроты все поднялись на второй этаж. Вошли в одну из комнат. Видимо, это самая большая комната в здании, потому, что она занимала очень большую площадь. Раньше, в советские времена, такие места в учреждениях и воинских частях называли ленинскими комнатами. Скорее всего, их так окрестили по той причине, что в них обычно проводились политзанятия, в том числе для изучения трудов Ленина, а также общие собрания коллектива. Теперь это название ушло в небытие. И называют их по-разному: зал для собраний, конференцзал и так далее. Но, как говорится, от перемены мест слагаемых, сумма не меняется. Так и здесь, от смены названия сущность, предназначение и способ использования таких помещений не изменился. Разве, что только труды основателя первого в мире социалистического государства не изучаются теперь. По крайней мере, в таких помещениях. Да и портрета его не видать.
Посередине комнаты рядами стояли скамейки, а у дальней от входа стены – стол с четырьмя стульями с одной стороны и небольшая трибуна с другой.
«Да, ничего не меняется в этом подлунном мире»,– подумал молодой человек.
– Располагайтесь на скамейках, – скорее предложил, чем приказал командир роты. – Сейчас сюда придет командующий, который встречается со всеми вновь прибывающими. Если у кого есть вопросы, лучше задать их теперь, чем потом поступать неправильно. Рекомендую.
Сказав это, он вышел из комнаты.
Будущие бойцы молча расселись на скамейках. Получилось, как отметил про себя Мурат, что сели они так, как обычно это происходит в среде молодых людей, то есть на задние места.
В воздухе повисла тишина. Каждый думал о чем-то. Как в шутку говорил Мурат, о своем, о женском.
Через несколько минут томительного ожидания двери открылись, и в комнату быстрым шагом вошло несколько мужчин, одетых в камуфляжную форму. Впереди шел высокий, статный человек. В нем сразу чувствовался командир, командующий. Так оно и оказалось.
Пройдя к столу и расположившись на стульях, мужчины о чем-то негромко перекинулись несколькими словами.
Тот, которого Мурат признал за командующего, поднялся и заговорил. Говорил он неожиданно негромко, но по-военному четко, без запинки и практически не останавливаясь:
– Я Патрушев Игорь Геннадьевич, командующий военным ополчением нашей республики. Это, – он указал рукой на сидящих рядом с ним двух мужчин, – мои заместители. А это,– он указал на командира роты, который их встречал, а сейчас сидел с краю стола, – как вы уже знаете, командир нашей разведывательной роты. Его позывной «Вихрь». Звания, у нас пока еще не введены. Но это дело ближайшего будущего. Олег Афанасьевич, он же Вихрь, должен был уже ввести Вас в курс дела, что и как мы с Вами будем делать дальше. Прошу отнестись ко всем нашим просьбам, советам и приказам серьезно. Вначале все будут опрошены. Ответы на поставленные вопросы должны быть предельно четкими, без прикрас и честными. Иначе у нас не получится никакого взаимодействия. Все должно быть основано на доверии. И еще. Раз и навсегда усвойте одно правило: если станет невмоготу, если почувствуете, что это не для Вас, нужно сразу же сказать об этом. Вместе подумаем, что можно сделать. Бывает так, что поодиночке проблему в наших условиях не решить. Если кто-то решит, что он случайно оказался здесь, и это не его дело, то мы спокойно, без обид и негативных последствий просто расстанемся. Так будет лучше для всех. В том числе и для вас. Не забывайте, что все вы добровольцы. И мы также помним об этом. Не сомневайтесь. Запомните хорошенько, или, как говорил в свое время мой ротный, зарубите себе на носу: приказы командиров и старших нужно исполнять сразу без обсуждения их. Лучше сразу отказаться их выполнять, если не сможешь это сделать по каким – либо причинам, чем потом будут страдать те, кто рядом. Да и Вы также. Вопросы ко мне или моим заместителям есть? – командующий спокойно, без всяких эмоций на лице осмотрел всех сидящих перед ним.
Хотя спокойно может и не то слово. Скорее, как-то устало. Но сосредоточенно. Оценивающе.
«Видно дел у тебя выше крыши», – подумал про себя Мурат. Но вслух, конечно же, ничего не сказал.
– Так. Хорошо. Пока все поступаете в распоряжение командира разведроты. До свидания.
Четким шагом он направился к выходу.
Следом за ним встали и вышли его заместители, а также двое неприметных молодых парней в камуфляже, без знаков отличия, которые до этого тихо стояли около входной двери.
«Охрана, – сообразил Мурат. – Это ж надо, даже на встрече с нами и то без охраны не обходится. К чему бы это?»
При выходе руководителей все молодые люди, как по команде, встали и молча проводили их взглядами.
Как только входная дверь закрылась, в тишине резко прозвучала короткая команда Вихря:
– Садитесь! Теперь ожидайте здесь, – помолчав несколько мгновений, он продолжил, – Через несколько минут будет обед. Вас позовут в столовую. Вещи можете оставить здесь. Ничего не пропадет. После обеда всем собраться здесь же. По одному будем вызвать в кабинет, – он кивнул в сторону до этого закрытой двери в стене напротив окон, – для выполнения формальностей. Потом определимся, где кто будет служить дальше. Затем разойдемся по командам и взводам. Ясно?
Все молча смотрели на него, всем своим видом показывая, что поняли его слова.
– Молчание – знак согласия. Еще один немало важный вопрос: все ли понимают русскую речь?
– Понимаем, отлично понимаем, – загалдели было будущие ополченцы.
Командир роты прервал их:
– Тогда ожидайте обеда.
Он встал и быстро направился к выходу. Все молодые ребята, опять же, как по команде, встали и молча проводили его взглядами.
«Интересно, чем будут кормить нас. Действительно, есть что-то уже захотелось», – размышлял про себя наш боец. В вещмешке у него еще оставалось немного харчей (2), которые он брал с собой в путь. Так сказать, сухой паек. Но уже хотелось бы чего – тепленького.
Но вслух ничего не сказал и даже не подал вида, что по-настоящему голоден.
Ребята опять расселись по своим местам и стали тихо переговариваться.
Не прошло и пары минут, как в зал вошел седой старик. На вид ему было лет 70, если не больше. Одет он был, как и все они, а также те, кто их встречал, в камуфляжное обмундирование.
– Добрый день ребята! Сразу хочу сказать, чтобы не забыть потом: прошу сдать все имеющиеся у вас телефоны и другие средства связи. Они будут находится в камере хранения. При случае вы сможете их забрать. Но постоянно иметь их при себе запрещено.