Летит, летит ракета...
Шрифт:
— Эстер… — произнес он, втайне рассчитывая на недавний эффект этого слова.
Увы, на сей раз заклинание не подействовало.
— Вот тебе и “Эстер”! — воскликнула она возмущенно. — Если хочешь знать, я давно подозревала, что ты крутишь мне мозги с этой статистикой. Почти с самого начала. Уж больно старательно ты строил из себя идиота. Но, знаешь, для этого тебе вовсе не надо стараться. Просто будь самим собой и все!
“Боже, — понял Ами. — Она вовсе не о том. Не о ногах. Она всего лишь
— Ну что ты молчишь?
— А что тут говорить? Сдаюсь. Раскусила. Врун и притворщик. Признаюсь.
— Ага! Тогда слушай…
Но вместо того, чтобы слушать, он молча сграбастал ее в охапку, придавил, провел губами по губам.
— Ты что… — удивленно сказала она. — Ты что…
— Ты что-то говорила о напряжении, которое тебе нравится… — прошептал Ами. — Как насчет такого?
— Такого… такого… — в потемневших глазах уже поднимались знакомые тени. — Если ты еще раз мне соврешь… если еще хоть раз… хоть раз…
Глаза ее закрылись. “Вот и все, — подумал Ами, соскальзывая в круговорот нежного воронкообразного забытья. — Теперь признаваться нельзя. Все должно оставаться по-прежнему. По-прежнему… но это ведь так хорошо, когда по-прежнему… так хорошо…”
— Странно, — сказала она, одеваясь. — Шош не звонит. Меня весь день нету, а она не звонит.
— А куда она должна звонить?
Эстер пожала плечами.
— Туда, где я могу быть. Сначала тебе. Потом в бар. Потом Галит Маарави. Потом в полицию. В больницу. В морг.
— Я отключил телефон. Вчера, перед тем, как лег.
— Ты что?! Включи немедленно! А вдруг людям срочно что-то нужно? Они ведь не смогут дозвониться!
— Вот-вот. Из всех людских нужд меня сейчас интересуют только твои.
— Ами, перестань. Включи телефон!
Телефон зазвонил немедленно, словно переключение тумблера прорвало плотину.
— Вот видишь, — уныло сказал Ами и снял трубку. — Алло!
Это был профессор Серебряков. Он спешил доложить о результатах своего разговора с Давидом Хеном.
— Ами! Я весь день пытаюсь до вас дозвониться! Вы себе даже не представляете…
Ами устало потер лоб. Опять двадцать пять.
— Профессор, я уже говорил вам, что представляю.
— Нет! Такого вы и в самом деле не представляете! Нашего полку прибыло!
— Дайте угадать, — вздохнул Ами. — За Давидом тоже гоняется русская мафия?
— Нет! При чем тут русская мафия?
— Тогда индийская?
— Ами, прекратите насмешничать. Давид тоже копает!
Ами вытаращил глаза.
— Что?!
— Он тоже копает! Туннель! В Полосу! Вернее, к морю. Он объяснил мне, что они с Мали не могут без моря… Я, конечно, сразу же предложил ему нашу помощь…
— Нашу?
— Ну да. Вашу и мою. Ами, дорогой, это ведь
Ами покрутил головой.
— Мне нужно подумать, профессор. Я вам перезвоню…
Он положил трубку, но телефон тут же зазвонил снова. На определителе номера значился Боаз Сироткин. Ами выдернул провод из розетки.
— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила Эстер. — С профессором? С госпожой Эленой?
— Чушь какая-то! — сказал Ами. — Ты просто не поверишь. Не простое помешательство, а всеобщее. Вчера ко мне обратились за помощью Сироткины. Они роют туннель в Полосу, чтобы вернуть собаку, оставленную там три года назад во время депортации. Повторяю: туннель, собака, три года назад. При этом Боаз утверждает, что Хилик занят тем же самым, причем совершенно независимо от него. Что бы ты подумала?
— Не знаю.
— Я подумал, что Сироткины спятили. Но дома меня ждал Серебряков с похожей заморочкой. Он, представь себе, тоже копает! Им с госпожой Эленой иначе не спастись от мафии! Ну не бред ли? Но и это еще не все! Только что он сообщил мне, что сегодня утром открылся Давиду и при этом выяснилось новое любопытное обстоятельство: Хены давно уже роют свой туннель! К морю! Стосковались по Гоа!.. С ума сойти можно! Такое впечатление, что в этом сумасшедшем поселке копают все. Кроме нескольких нормальных людей, но эти нормальные в явном меньшинстве. Бред какой-то…
Эстер села рядом с Ами на кровать и взяла его за руку. Вид у нее был виноватый.
— Ами, милый…
— Что?.. — Ами Бергер смотрел на нее, не веря своим глазам. — Что?! Ты хочешь сказать, что и ты тоже?! Эстер!
Она торопливо кивнула и погладила его по плечу.
— Ты только не обижайся. Это не моя тайна, вот я тебе и не рассказывала. Но теперь, наверное, уже можно. Понимаешь, Галит Маарави… она ужасно несчастная… у нее Упыр зачет принимал и вообще… В общем, ей нужно помогать, а иначе она с катушек слетит, понимаешь? Ну вот. А у нее бзик такой: фильм про Полосу, что-то там про насилие и насильников. Вбила себе в голову, что обязана туда попасть и заснять. А как туда попасть? — Только туннелем.
— В самом деле… — горько усмехнулся Ами. — Только туннелем… А обычные пути ей в голову не приходили? Типа официальной просьбы, через блокпост, с журналистским удостоверением… или как это регулярно делают другие, нормальные люди?
— Но она-то ненормальная, Ами, как ты не понимаешь? Ей не Полоса нужна вовсе. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Чтобы выжить. Ей очень, очень плохо. А туннель дело долгое. На это и расчет. Год покопает, другой, а там и выздоровеет.
— Ну, а ты тут при чем?