Летние гости
Шрифт:
Ирония проекта, который ему предстояло делать, была для него очевидна. Дэну нужно было собрать информацию о подводном трансатлантическом кабеле, который позволил впервые в истории наладить сообщение между людьми с разных континентов. Общение и кабель как его средство должны были стать темой документального фильма, который он собирался снять со своей командой. Но именно в общении ему было отказано, хотя сейчас он больше всего в нем нуждался. Вместо этого Дэну приходилось переносить молчание сына, которое лежало между ними, такое же реальное и глубокое, как океан, и столь же опасное.
Он справится,
Это конечно избитый штамп, но ей невыносимо, и она готова скрипеть зубами каждый раз, когда думает о случившемся, а не думать не может, так что она в последний раз оглядывает устрашающе пустые комнаты места, которое раньше называла домом. Вещи рассортированы, мебель и картины упакованы и отправлены на хранение, так же как и ее чувства. С чувствами покончено: посмотрите, куда они ее завели. Она отдает ключи риелтору, вызывает «Убер» и едет в Сохо на прощальный обед с Тео, ее партнером, соучредителем агентства «Хаббл». Сейчас июнь, город, кажется, никогда не выглядел красивее и дружелюбнее. Она всегда считала, что Лондон летом особенно хорош. Это ее любимое время года, ведь так приятно наблюдать, как люди избавляются от зимней бледности и теплых пальто, от оков практичности, отставляют чопорные английские привычки и наконец расцветают в долгожданном тепле. Даже помпезная архитектура выглядит менее грозно, если залита потоками света. Хотя она слишком загружена, чтобы наслаждаться типичными летними радостями – неторопливыми обедами в элегантных кафе на открытом воздухе, прогулками по паркам или ленивыми вечерами в пабах на берегу реки, – но ей нравится, что все это просто есть. Сейчас, думает она, легче наблюдать за жизнью других людей, чем размышлять о своей собственной.
Такси высаживает ее около любимого греческого ресторана на Бервик-стрит, где Тео уже сидит за своим обычным столиком на улице, а рядом охлаждается в ведерке со льдом бутылка шампанского.
– Уже празднуешь, Тео?
– Они настаивали, – говорит он с усмешкой, наливая ей бокал. Энни качает головой и садится. – Хотя Космо не верит, что ты бросаешь нас. Правда, Космо?
Тео смотрит на пожилого официанта, и тот качает головой, изобразив соответствующее скорбное выражение лица.
– Я тоже. – Тео поднимает свой бокал. – Что мы будем делать без тебя целых три месяца? Если ты, конечно, продержишься так долго. Лично я даю максимум полтора. Потом ты на стенку полезешь.
– Мы вроде решили, что на стенку я полезу, если останусь здесь?
– Ну да, ну да. – Тео щурит глаза. – Но тогда я думал, что ты сбежишь отдыхать в спа-отель
– Ты знаешь, что да. И знаешь почему.
Тео выдерживает ее взгляд и кивает.
– Я просто… не знаю, правильно ли это. Возвращение домой – не всегда выход.
– Сейчас я не могу придумать ничего лучше. И кроме того, я там нужна.
– Ты нужна здесь.
– Ты всегда можешь послать мне имейл, и я отвечу. Мы можем говорить по видеосвязи, будет даже романтично: вроде как я в офисе, только фон другой.
– Я никогда не умел поддерживать отношения на расстоянии. Мне нравится, когда коллеги в офисе, а не где-то в другой стране.
– Мы уже все это обсудили, – напоминает она. – Все подписано, улажено, мой адвокат будет готов ответить и поработать еще, если понадобится…
– Я знаю, – говорит Тео, внимательно наблюдая за ней. – Но это не то же самое. А еще я буду скучать по тебе.
Энни улыбается:
– Я вернусь быстро, ты не успеешь соскучиться. Когда это все будет позади… и жизнь вернется на круги своя. – Она разглядывает улицу, не желая встречаться с Тео взглядом.
Тео все еще наблюдает за ней. Потом вздыхает, делает глоток шампанского.
– Расскажи еще раз о своей семье и почему тебе нужно вернуться домой, чтобы спасти всех и каждого.
– Я никого не спасаю. Отец болен, муж моей сестры, похоже, замешан в каких-то сомнительных сделках. Моя бедная старая мама пытается со всем этим справиться, и ей нужна помощь с отелем. Нужно выяснить, что на самом деле происходит, и разобраться с этим. Я не спасаю, Тео, я минимизирую потери.
– Почему ты? – Тео смотрит сердито. – Тебе нужен отдых, а не роль в семейной мыльной опере. Разве они этого не понимают?
– Говоришь, как моя сестра.
– В смысле?
– Она постоянно повторяет, что я помешана на контроле. Слишком зажата, на всех давлю и требую невозможного от окружающих, особенно от членов семьи.
– А это правда? – Тео поднимает бровь.
Энни хмурится:
– Зачем ты спрашиваешь? Ты же меня знаешь лучше многих.
– Я думаю, единственный человек, от которого ты требуешь невозможного, – ты сама, – мягко говорит Тео.
Энни игнорирует его слова.
– Это, наверное, странно, но я никогда не чувствовала себя частью семьи. Я не умела следовать всем тем неписаным правилам, которые они, похоже, принимали как само собой разумеющееся. Мы в лучшем случае не понимаем друг друга, а в худшем – чертовски раздражаем. Мне не терпелось оттуда сбежать.
– Для меня это звучит вполне нормально, но я же грек. Ты знаешь, как у нас говорят: ты можешь выбирать друзей, но не семью… И не забывай, Энни, здесь, в Лондоне, у тебя появилась новая семья, мы все. – Тео энергично взмахивает рукой. – Подумай, чего ты достигла за последние десять лет. О друзьях, которым ты не безразлична…
– Я знаю, – вздыхает Энни. – Но я должна поехать, Тео, так что больше не пытайся меня переубедить, пожалуйста. Я просто собираюсь в Ирландию на три месяца, чтобы помочь дома и чтобы ненадолго уехать, окей? Давай на этом остановимся?