Летние Каникулы
Шрифт:
К тому же были и другие причины, чтобы не прийти в восторг: голосовать за единственного кандидата, похоже, не столь интересно; Более того, возможность проиграть выборы была нулевой.
И всё это не из-за того, что должность Президента школьного совета была не достаточно привлекательной, чтобы не глядеть на неё с завистью. Если взглянуть на это с точки зрения широкой общественности, Президент школьного совета школы магии — не более чем глава организации старшей школы. Власть и влияние, которое дарует должность, близки к нулю; это всего лишь почетно. В этом Президент не
Однако этот «почет» иного уровня. Это совершенно естественно; если немного подумать, то можно понять. Просто старших школ магии — старших школ при национальном университете магии — лишь девять на всю страну. Количество национальных старших школ не ограничено девятью, но старших школ, где можно получить образование в магии, лишь девять.
Даже если их количество возрастёт, будет невозможно предоставить надлежащее количество учителей. Каждый год лишь девять человек могут испытать, что значит быть волшебником, уважаемым как Президент школьного совета в старшей школе магии. Это звание ограничено теми, которые пойдут по пути становления элитными волшебниками, и это не преувеличение, если вы получите этот титул, это изменит всю вашу жизнь.
Неофициально, это можно назвать честью, сопоставимой с получением медали третьего класса. Конечно, для того чтобы стоять наравне с людьми на вершине мира волшебников, нужно оцениваться первым или вторым классом; здесь нет исключений. Но, на уровне старшей школы, правильно и уместно будет сказать, что кто-то будет смотреть с завистью на такой жизненный почёт, да, весьма уместно.
Но загвоздка в том, что могли желать должность Президента школьного совета не горстка учеников, а довольно много. Тогда почему же лишь один единственный кандидат? Это, понятно, итог деятельности человека.
Тацуя лишь сейчас перевел взгляд на текущего Президента школьного совета, невинное лицо которой вопросительно к нему склонилось.
Какое же она сделает лицо, если оппозиция начнет «пропагандировать», что выборы недействительны?
Возможно, покажет такую заманчивую улыбку.
Хватит об этом; воображение, очевидно, придумывает какие-то страшные сценарии.
— Хмм, к сожалению, в этот раз будет лишь А-тян... но в целом, перед голосованием, она произнесет речь «голосуйте за меня». Как думаешь, завтра этого будет достаточно, чтобы всех воодушевить?
С единственным кандидатом называть речь «голосуйте за меня» не совсем верно, но у Тацуи не было привычки делать подобные насмешки.
Его взгляд скользнул в угол комнаты. Уже почти прошел обеденный час. Азуса с серьезным лицом вглядывалась в документ и тихо бормотала.
Она не использовала ручной терминальный экран; она считала своей обязанностью читать с настоящих бумажных документов. Похоже, что у неё был надлежащий боевой дух кандидата.
Кстати, «награда» — устройство полёта — уже была вручена, когда она приняла своё выдвижение.
Такую девушку, как она, не привлечет награда, которую только пообещали, но вот награда, которую дали заранее, поставила её под большее давление из-за
Поэтому, как он и хотел, Азуса стала заложницей странного чувства долга. Даже если у неё и не было оппозиционных кандидатов, она воодушевляла себя словами «я должна победить, я должна победить».
Наверное, даже когда она закончит свою речь, это напряжение сохранить её решительность. Насчет этого не нужно беспокоиться.
— Что бы мы ни думали, но главная проблема — общее собрание учеников, так ведь?
Она никак не могла услышать его мысли, но Сузуне озвучила именно ту проблему, о которой он хотел сказать. Сузуне уже некоторое время (похоже, она собиралась сегодня пропустить обед) смотрела на экран терминала своего рабочего стола. Её глаза бегали вверх-вниз, скорее всего, она при чтении прокручивала текст, возможно читая его снова и снова, всё проверяя.
— Специальное собрание весной сократило степень игры на публику. Мы сейчас не хотим ещё одного такого беспорядка, — указала Мари, закрыв коробку для бэнто.
— Я определенно не собираюсь вызывать подобный беспорядок, — ответила Маюми и тоже убрала бэнто.
— Я немного волнуюсь о возможности вспышки насилия, но это, наверное, неуместное беспокойство, — шутливо и с улыбкой на лице сказала Миюки, затем все начали наливать себе чай.
— Неожиданное нападение? Что ж, ученики нашей школы должны прекрасно понимать, как нападать на такую девушку, как она, — во время паузы Мари высказала своё мнение.
— Подумать только, как грубо. Нападать на девушку, не думаешь, что это просто ужасно, — бросила замечание Маюми, на её лице ясно нарисовалась улыбка, говорящая, что «это шутка». Здесь просто не было противников, которые могли посметь вызвать её на битву в магии, по крайней мере, никого достаточно сильного, чтобы трусливо скрытно напасть. Маюми твердо придерживалась этого убеждения.
— Понятно... Но я не думаю, что меры предосторожности будут лишними.
Однако ответ Тацуи пошел в слегка странном направлении, чего она не ожидала.
— Э-э?
— Президент ведь девушка, более того — красивая девушка.
— П-Правда? — Маюми, с самообладанием пожилого человека, опровергла замечание, но нельзя сказать, что очень уж плавно, поскольку глаза показали волнение.
Но вот на Миюки, напротив, было раздраженное лицо, говорившее: «почему мой брат такое ляпнул», и, казалось, она внимательно осматривает его на другие признаки неверности.
— Что ты имеешь в виду? Почему ты сказал что-то подобное так внезапно? — высказала свои подозрения Мари. Видно, Миюки не единственная заподозрила его в неверности.
— Внезапно? Часть учеников пытаются собрать поддержку, чтобы разрушить план Президента. Я думал, что мы обсуждаем угрозы, которые могут нарушить текущий порядок вещей?
— Такой слух достиг и моих ушей... — Мари ответила так, будто показалась несколько сбитой с толку. По мнению Тацуи оппозиционная группа искусно маневрировала. Он анализировал доклады разведки более точно, чем Мари, так как отдельные члены комитета обычно не делают сбор разведывательных данных.