Летние Каникулы
Шрифт:
Однако её следующие слова, похоже, показали истинное неподдельное удивление.
— Интересно, а снег не упадет?
— Это не ко мне, но... вот моей сестре вполне по силам. Миюки, Президент видимо желает снега.
— Вас поняла. Что ж, тогда как много я должна создать, Онии-сама?
— Давай посмотрим... десяти сантиметров хватит?
— Подождите! С-стоп! Всё хорошо, если снег не упадет!
Сначала она подумала, что это шутка, потому оставила её в покое, но их выражения были слишком серьезными. Побужденная беспокойством, называемым «10 000 к одному, что они
— Боже мой... Не говорите шутки с серьезным выражением лица.
— Разве не естественно, что это была шутка?
На Тацую, который ни милой улыбкой, ни широкой ухмылкой не показал, что это и вправду шутка, Маюми всеми силами направила взгляд, наполненный беззащитностью (правдивой). Однако увидела, что никак на него не повлияла, и просто пожала плечами, сказав: «ну да ладно».
Похоже, она тоже хорошо привыкла к Тацуе — они были на равных.
— Долой шутки. — Маюми посмотрела на него пронзающим взглядом, который Тацуя естественным образом проигнорировал.
— Скоро уже будет темнеть, но если ещё осталась какая-либо работа, мы тебе поможем.
Уже прошло осеннее равноденствие. Так что «скоро уже будет темнеть» не было преувеличением.
Пока она приняла бескорыстные слова Тацуи за чистую монету (может, она его «неправильно поняла»?); у Маюми расслабилось лицо:
— Хм... наверное, мне лучше тоже пойти домой. Спасибо за вашу заботу.
— Ох, неужели?
— Тогда, Президент, почему бы нам не пойти к станции вместе? — на этот раз сделала попытку Миюки, подумав, что Тацуя будет легко сбит.
Хотя Маюми думала, что и это необычный случай, её лицо неожиданно разразилось улыбкой:
— Почему бы нам всем не объединить усилия?
— Поскольку уже так поздно, я знаю, что получение документов с «подвала» займет некоторое время, поэтому прежде всего нужно пойти сейчас, чтобы они успели для нас всё закончить прежде, чем пойдут домой.
— ...Сейчас, когда ты об этом упомянул, что ты искал в архивах?
— Я искал древние тексты, связанные с «философским камнем», поскольку большая часть текстов представляет собой просто отсканированные документы.
— ...Очень ненормальный, нет, узкоспециализированный объект исследования.
— Полагаю, он мог бы стать инструментом, компенсирующим недостаток в способностях, — недолго думая, сказал Тацуя.
— Ох, это?.. — Маюми поразилась его подлинному мотиву. — Как волшебник, способный использовать «Прерывание заклинания», может такое говорить? Даже если это была бы единственная магия, которую ты мог бы использовать, ты по-прежнему пользовался бы большим спросом в полиции и силах обороны. — Тем не менее, её лицо быстро заполнилось разочарованием.
Тацуе было хорошо известно: Маюми считала, что у него искривленное мнение о собственных магических талантах. Тем не менее он мыслил слегка в другом направлении от общих «чувств резервов»; «ученики резерва» были лишь сыты по горло социальной системой, установившей лимиты на их возможности из-за того, что они резервы, он это хорошо знал.
Он невольно забыл, что если скажет что-то,
Он не мог достичь высокого ранга по международным стандартам, определяющим ранг волшебника, но при приёме на работу талантливые люди, как он, превосходно владеющие практическим навыком в специализированной области, были в большом спросе.
— Эй, Тацуя-кун, я считаю, ты не должен так сильно подчеркивать, что ты «резервный ученик». Потому что ты просто мелодраматичный, тебя запомнят по твоим достижениям... Если будешь продолжать в том же духе — станешь предметом зависти как первого, так и второго потоков.
— Я не хотел это подчеркивать.
Тацуя, когда назвал себя «резервным учеником», и впрямь сделал это без намеренья удовлетворить мазохистские тенденции, и он не был мелодраматичным. Лишь сейчас, когда его спросили (не прямо) причину, почему он расследует этот предмет, он лишь ответил на вопрос. Естественно, он не врал, чтобы скрыть свои истинные намерения; на самом деле он расследовал вопросы, связанные с «философским камнем», чтобы компенсировать нехватку способностей. Для создания «магии типа Гравитационного контроля для реактора термоядерного синтеза» ему кое-чего еще недоставало.
В любом случае у Тацуи не было намерений подчеркивать, что он лишь «резервный ученик».
Однако...
— ...Неважно, я постараюсь этого не делать, — в итоге ответил он.
Просто Тацуя понимал, что Маюми за него беспокоится.
Маюми, Тацуя и Миюки пошли по пути из школьного входа прямо к стации, по которому они обычно идут с Эрикой, Лео, и остальными друзьями. Миюки немного нервничала; что ж, это было понятно. Чуть нервничала даже Маюми. Свою сумку она несла обеими руками перед собой. Манера, в которой она молча шла, с глазами, скрывающими её чувства, имела изящество, из-за которого кто-то мог даже удивиться «из какой семьи высокого класса родом эта Госпожа?»... Хотя Маюми и вправду была Госпожой.
У Тацуи не было никаких тем, которые он мог бы предоставить для разговора. «Искусство светской беседы» было одним из тех, в чем он не был особо искусен. К тому же сейчас он был в состоянии боевой готовности против нападений оппозиционной группы. По этой причине все трое едва говорили друг с другом, и незаметно прошли примерно две трети пути к станции.
— ...Эй, Тацуя-кун.
— Что?
Из-за этих обстоятельств, когда Маюми неожиданно заговорила, Тацуя был практически готов ко всему.
— Это правда, что вы двое ждали меня, чтобы мы могли пойти вместе? — Тем не менее, хотя он и был готов, эти слова его удивили. Когда Тацуя не ответил, Маюми, будто получив ответ, продолжила: — Мари сказала что-то, так ведь? Что-то вроде того, что оппозиционная группа может напасть, и чтобы вы пошли со мной к моему дому.
— ...Ты хорошо её знаешь, Президент.
Ей правдиво ответил не Тацуя, а Миюки. Своей проницательностью Маюми поняла, что догадка попала прямо в точку; по крайней мере, вмешалась Миюки, поэтому Тацуе не нужно было объяснять, почему (?) «он сознался».