Лето, бабушка и я

Мжаванадзе Тинатин

Когда корсет выстиран, накрахмален, отпарен и отглажен, я выцыганиваю позволение не носить его хотя бы дома. Бабушка щурит глаза, но сейчас у нас другое важное дело: наведение красоты.

Сода, мыльная стружка, горячая вода — ванночка готова.

— Полотенце для ног всегда отдельно надо держать, —

учит бабушка и протирает спиртом ножнички.

— А если я целиком купаюсь — три полотенца, что ли, брать? — невоспитанно критикую я.

— Которым ноги вытираешь, и лицо тоже вытирать? Не знаешь — хоть слушай.

Она готова к процедуре: очки надела, и вперед — отодвигает кожу, отщипывает лишнее, пилит кончики ногтей.

— Как будто на два кило легче стала, уф, хорошо. — Бабушка поливает ноги прохладной водой, промокает полотенцем, мимоходом отмечает, что между пальцами надо высушить очень тщательно, а то кожа запреет.

Напоследок мажет ногти йодом («дезинфекция — знаешь что такое? И ногти крепче будут»), возлагает ноги на спинку стула и откидывается.

— Это чтобы вены отдыхали, — объясняет бабушка. — Ты сразу лаком мажешь? От этого ногти портятся, чтоб ты знала!

— Ой, мажь не мажь, красивее все равно не станешь. Красивой надо родиться, как Джина Лоллобриджида! Какая у нее талия, умереть можно!

— Как по мне, сиськи чересчур большие, — критикует бабушка. — Они в старости отвиснут и будут до колен!

— А кто ж тогда красивая, по-твоему? — уязвленно спрашиваю я: не подозревала в бабушке такого глубокого знания предмета.

— Шахиня Сорайя, — не задумываясь, отвечает бабушка. — Она сюда приезжала с шахом — не налюбуешься! А как она себя держит! Вот это я понимаю — женщина.

— И все, что ли? — удивляюсь я. — Прямо на всем свете одна красавица?

— Ну почему, — миролюбиво продолжает бабушка и начинает мазать лак. — Еще Жакелина!

— Кеннеди, что ли? По-моему, у нее рот великоват. Хотя одевается — да-а-а-а-а.

— Ну, она не столько красивая, сколько — очень умеет себя держать. И еще Уна!

— Четвертая жена Чарли? — догадываюсь я. — Так тебе жены больших людей нравятся!

— Они не всегда были женами, — снисходительно бросает бабушка. — Но стали ими, и знаешь почему?

— Потому что слушались бабушку, — вывожу я. — Эдак мне вообще ничего не светит!

— Неправда, у тебя губы, как у Сорайи, — ласково говорит бабушка и проводит ладонью по моей щеке. — Познакомилась я как-то с молодоженами, лейтенант — высокий, стройный, красавец, а с ним рядом идет женушка — ножки кривенькие, в подмышку мужу упирается, каракатица! Всей красоты — коса по пояс. Ее соседка моя в шутку спрашивает — как ты такого себе отхватила? А она говорит — когда красоту раздавали, я спала, а когда счастье раздавали — я проснулась! Так что — сама думай, на черта эта красота.

— Так что теперь, не спать, что ли? — иронически резюмирую я.

— Язык отрежу! — сдвигает брови бабушка и несет тазик в ванную.

Летний ветер проносится по всем комнатам, цепляя занавески, а спустя минуту кувыркается в листьях акации за окном.

— Напугала, — ухмыляюсь я в ответ.

— Прихорошились — а теперь можно и на море пойти! — перекрикивает воду бабушкин голос из ванной.

Бабушка и море (как я чуть не утонула)

С морем все было не так-то просто. У нас ведь все было сложнее, чем у нормальных людей, так вот: на море нас одних с Танькой не пускали.

С моей стороны запретителем были все ближайшие родственники во главе с бабушкой, а с Танькиной стороны — ее бесподобная мама теть Софа.

Когда-то Софочка была первой красавицей города Николаева — ноги от ушей, лазоревые глаза и рыжие кудри, и под ее балконом топталась стая безнадежно влюбленных, а она показывалась изредка, царственно вытряхивая пылесборную тряпочку на их страдающие головы.

Молодой студент Резо из городка Б. влюбился, увидев Софочку на море — она стояла посреди пляжа, как Венера, в сплошном черном купальнике и каплях воды и, не замечая сокрушительных последствий своей смертоносной красоты, загорала, уперев руки в крутые бока.

Резо забыл, что приехал в город Николаев изучать судостроение — он поставил на данном этапе другую цель и разработал стратегию и тактику покорения Софочки. Три года в военном флоте закалили его характер и научили не отступать перед трудностями, а еще — искать нестандартные решения. Осмотрев незадачливый фан-клуб под балконом, он сделал вывод, что стоять в толпе — тупиковый путь. Надо действовать тонко, по-лоцмански!

Резо купил себе фетровую мафиозную шляпу и серый костюм: как на это посмотрит сама Софочка, не так уж важно, но что высокий, плечистый и серьезный молодой человек в шляпе будет неотразим для будущей тещи — абсолютная истина. Ибо он был сыном грузинской, а конкретно — аджарской матери, а чем они отличаются от еврейских матерей?!

Резо купил букет, коробку конфет и заявился к Софочке прямо домой. Фан-клуб гудел от возмущения и был в шоке: так нагло нарушить негласный паритет! Софочка растаяла: даже если бы мама не одобрила положительного во всех отношениях кавалера, то она сама была готова бросить все и бежать с ним на край света.

Край не край, но деревня высоко в горах, куда Резо привез Софочку, приняла ее одобрительно: там ценили статных веселых женщин, на которых можно положиться в любых обстоятельствах. Софочка усвоила все традиции и даже выучилась говорить на грузинском языке — правда, чудовищный акцент не пропал даже через много лет.

Софочка родила мальчика и спустя четыре года — девочку, которую назвала в честь своей любимой подруги Таней, и эта девочка стала моей любимой подругой — правда, ужасно страдала из-за имени.