Лето двойников
Шрифт:
– ...в данный момент объявлена малая тревога. Мое прикрытие разлетелось вдребезги. Адамсон обыскивает окрестности нашего дома в поисках инопланетян. СБ уверена, что в доброй старой Англии их высадился целый выводок, что они ездят в поездах и выглядят точь-в-точь как мы с вами. Неужели СБ не понимает, что делает? Если газетчики пронюхают о том, что здесь творится, на ближайшие сто пятьдесят лет нам обеспечен грандиозный инопланетный бум. Не забывайте, что первым узнал обо всем я, Эд Грей - Белка-Летяга!
Луна пряталась за тучами, но его глаза уже привыкли к темноте.
– Эй!
– он удивился собственному голосу. Глянул вниз, попытался взобраться обратно на балкон. Ветка качалась все сильнее. Наконец Грей упал. Пролетев метров шесть, он свалился на землю, а сверху на него обрушился сук. Теряя сознание, он почувствовал, как листья щекочут его лицо.
7
Кэртойс сражался с заржавевшим засовом железных ворот, ощущая спиной пронзительный взгляд Адамсона.
– Что-нибудь видите?
– Тихо!
Адамсон резким движением направил луч фонаря на заросшую травой лужайку, где была когда-то крокетная площадка. Ворота раскрылись с протяжным скрипом, от которого Кэртойса бросило в холод. Звук был отвратительнее того, что возникает, когда проведешь ногтем по грифельной доске. Кэртойс отодвинулся, пропуская Адамсона вперед.
Под ногами пружинила трава. Они вошли в старый сад, обнесенный по кругу стеной. От огорода его отделяли эта самая полуразвалившаяся стена и деревянная решетка. Верити иногда заглядывала сюда, а в прошлую среду даже посадила кресс-салат и горчицу. Их молодые побеги виднелись рядом со стеблями душицы и тимьяна.
– Что вы рассчитываете найти?
– спросил Кэртойс. Адамсон, который уже перебрался в огород и расхаживал там, освещая фонарем грядки с луком, не услышал вопроса. Продравшись сквозь заросли розмарина, Кэртойс на ощупь отыскал в стене дверцу. Он был почти уверен, что Адамсон движется ему навстречу, и потому, увидев, что огонек фонаря мелькает в другом конце сада, с досадой покачал головой. Как видно, робота ничуть не заботило то, способны ли смертные ориентироваться в темноте без источника света.
Протиснувшись в дверной проем, Кэртойс оказался во фруктовом саду. Однако прохладно. Он сунул руки в карманы куртки и заторопился дальше. Что-то подгоняло его, заставляло прибавить шаг. Небо прояснилось. Надо спешить... Становилось все светлее. В отдалении голос одинокого петуха возвестил рассвет.
Тропа пошла в гору, и вот Кэртойс стоит на гребне холма, рядом со старой айвой. Он услышал перезвон колоколов. Значит, сегодня воскресенье.
От этого на душе у него стало-еще радостней. Он припомнил стихотворение, которое когда-то безуспешно пытался выучить; в нем описывался рассвет. "Тридцатый год под небом я..." Если бы тридцатый, а то ведь уже под шестьдесят. Ну да ладно, надо идти, пока видимость хорошая и ветер, если верить флюгеру над посадками хмеля, северо-западный, и полицейских нигде не видно.
Вроде как автомобиль... Кэртойс бегом спустился с холма, по приступкам перемахнул через изгородь и, тяжело дыша, выскочил на обочину дороги. Видавший виды зеленый "Ровер" притормозил. Из окошка высунулся водитель.
– Утречко-то какое, а!
– Дженкинсон!
– радостно воскликнул Кэртойс.
– Я так и знал, что встречу тебя...
8
Настойчиво запищал зуммер. Брюстер, смущенно поглядел на профессора, достал из кармана переговорное устройство. В лаборатории было тепло; сонно урчали компьютеры. Инспектор СБ сидел на помосте рядом с профессором, который просматривал материалы, подготовленные его дочерью.
– Что там?
– пробормотал Брюстер. Динамик проквакал что-то неразборчивое. Профессор оторвался от бумаг.
– Повтори, - попросил Брюстер.
– А? Конечно, записываю. Послушай, Адамсон...
– Барахлит?
– осведомился профессор. Брюстер отнял приборчик от уха.
– Нет, - ответил он, - с техникой полный порядок. Адамсон, немедленно в лабораторию! Слышишь?..
Ответа не последовало: Адамсон отключился. Брюстер, который не успел сказать Адамсону, чтобы тот не паниковал, повернулся к профессору. Вид у него был до крайности озадаченный.
– Чарлз Кэртойс исчез!
– Вы хотите сказать, Адамсон не может его найти?
– Он исчез!
– воскликнул Брюстер.
– Исчез! Словно растворился!
Профессор Лэтэм с истерическим смешком вскочил на ноги.
– И как вы это объясняете? Еще одна галлюцинация?
– У Адамсона?
– Но не думаете же вы, в самом деле, что Кэртойс...
– Он исчез на глазах у Адамсона!
– крикнул Брюстер.
– А ему я верю. Должен верить. Он не способен ошибаться. Он обыскал место...
Раздраженно фыркнув, профессор забегал по лаборатории.
– Почему вы так уверены в его непогрешимости?
– проворчал он. Вероятность поломки существует всегда. Если он не совершает человеческих ошибок, значит, его ошибки - нечеловеческие, только и всего.
– У него был такой голос...
– сказал Брюстер, - очень взволнованный.
– Словно он на куски разваливался, - пробормотал профессор. Извините, не надо понимать меня буквально.
Постучав пальцами по круговой шкале прибора, он спросил:
– А вы не допускаете, что восприятие Адамсона подверглось какому-нибудь, так сказать, воздействию?
– Возможно, - согласился Брюстер.
– Нечто воздействовало либо на моего напарника, либо на Кэртойса.
– Где этот мальчишка?
– воскликнул профессор.
– Где этот змееныш, которого я пригрел на груди? Грей! Где Грей?
– Наверное, там же, где ваша дочь, - отозвался Брюстер.
– А должен быть здесь, - сказал профессор, - и готовить аппаратуру.
Бормоча что-то себе под нос, он подошел к пульту и включил наружное освещение, застав Брюстера врасплох. Потом внезапно раздвинул створки стеклянной двери и вышел в сад.