Лето и осень сорок пятого
Шрифт:
Быстро вскрыв оружейную комнату, англичане намеривались дождаться подхода подкрепления из Ла-Валетты, которую отделяло всего несколько километров. Даже если бы дежурный офицер не успел бы дозвониться до штаба, звуки выстрелов и взрывов были слышны по всей округе и тревога, все равно бы была поднята. До прихода подкрепления британцам нужно было продержаться полчаса, максимум час, однако противник не собирался так долго ждать.
Расстояние между центральным постом и казармой было меньше двадцати метров. Этого было вполне достаточно для гранатомета, выстрел из которого сначала разнес дверь казармы, потом два окна из которых яростно строчили пулеметы. После этого была поставлена дымовая завеса, под прикрытием которой советские десантники бросились на штурм здания.
В этот день дымовые завесы применялись очень часто. Сначала при помощи их пилот "Дугласа" имитировал пожар двигателя и благополучно сел на вражеский аэродром. Затем имитировал новый взрыв и заставил англичан паниковать, чем помог выиграть десантникам драгоценные минуты. Теперь, под покровом дыма, они смогли подавить главный очаг сопротивления на аэродроме.
Действуя по хорошо проверенной схеме, штурмовые группы вначале бросали в комнату гранаты, затем обрабатывали помещение огнем из пулеметов и автоматов, и только потом входили внутрь где, как правило, были одни трупы или тяжелораненые. Единственный раз, повторно бросать гранаты пришлось при штурме оружейной комнаты. Тогда толстый деревянный стол прикрыл сержанта Филдса от осколков гранаты и автоматных пуль. Прояви он выдержку, подпусти врагов поближе к себе, и он смог бы нанести больший урон, но него сдали нервы. Огонь был открыт слишком рано и метко брошенная граната, разнесла в щепки и деревянное укрытие сержанта и его самого.
Последним оплотом британского сопротивления была зенитная батарея, находившая в самом конце центральной взлетной полосы. Из-за своей отдаленности она не имела возможности хоть как-то помочь защитникам аэродрома, но являясь передовым форпостом обороны аэродрома, могла полностью контролировать все взлеты и посадки на него.
Эта батарея являлась важным элементом, без которого операция "Троянский конь" не могла иметь благополучного завершения. В казарме охраны ещё шли яростные схватки, а командир десанта капитан Корнилов, по рации уже наводил на оставшуюся батарею "горбачей".
Зенитный расчет лейтенанта Бразерса достойно встретил атаку врага. Огнем его зенитных орудий был сбит один Ту-2 и повреждены две машины. Подобный результат мог заставить отступить немцев, японцев и даже американцев, но никак не русских пилотов. Полностью презрев смертельную угрозу, они упрямо атаковали зенитную батарею англичан и смогли привести её к молчанию. Когда к аэродрому Та-Кали прибыли транспортные самолеты с основными силами десанта, они были встречены тремя белыми ракетами, означавшими разрешение на свободную посадку.
Всего на аэродром село двенадцать транспортных самолетов и шесть истребителей. Остальной воздушный эскорт приземлился в Сицилии, куда ранее сел и патрульный истребитель мальтийской эскадрильи.
Что касается "тушек", то они были героями дня наравне с десантниками. Их самоотверженные действия не только привели к полному взятию вражеского аэродрома, но и помогли отразить попытку врага отбить Та-Кали. Прочно оседлав небо, они сначала разгромили колону грузовиков с солдатами, а затем уничтожили две артиллерийские батареи, огнем которой англичане пытались уничтожить советских десантников.
Выполняя требование капитана Корнилова, экипажи самолетов полностью отказались от атаки гаваней Ла-Валлеты, полностью сосредоточившись на прикрытии десанта. Видя их непростое положение, командир одной из эскадрильи майор Лисицын принял решение остаться и посадил семь бомбардировщиков на аэродром.
Так закончился этот хмурый октябрьский день. Впереди ещё были бои за Ла-Валлету и сражение с флотом его королевского величества стоящим в её гаванях. Ещё предстояло взять Мальту под свой полный контроль и изготовиться к приходу кораблей из Александрии. Ещё было необходимо сделать много и много всяких вещей, но самый первый шаг уже был сделан. Из колониальной короны британского льва был выбит очень ценный камень, и он уже никогда не вернется на свое прежнее место.
Глава X. Чума и мор на оба ваши дома.
Как бы ни были богаты и могущественны сильные мира сего, как бы ни были верны им слуги и предана охрана, всегда в их окружении можно найти человека, который был бы обижен ими. При этом обида могла иметь совсем не форму прямого оскорбления. Это могло быть и затирание по службе, и наложение излишне строгого наказания, а также низкая оплата труда, по мнению обиженного индивидуума.
Наличие такого обиженного человека, при правильном подходе позволяло найти щель в защите любого человека, подтверждая на деле известное изречение, что предают в основном свои.
Вступив на путь публичного политика, Гарри Трумэн отнюдь не утратил агрессивный нрав своих предков фермеров. Он не желал получать от Больших семейств Америки постоянные втыки подобно боксерской груше и все время выполнять их приказы как мальчик на побегушках. Признавая силу и власть денег, тем не менее, Трумэн решил начать контригру и обратился за помощью к своему доверенному человеку Марку Гусману.
Согласно конституции США во внутренней политике губернатор любого штата не мене властная фигура, чем президент. Он не может напрямую приказать или потребовать от главы штата чего-либо, но вот создать и оплатить деятельность группу внутренней безопасности, ему было вполне по силам.
По распоряжению президента, Гусман начал разработку операции по установлению подслушивающих устройств в местах, где вели деловые переговоры финансовые семейства Америки, обозначенные в документах литерами Эм, Джи и Кью, ради соблюдения секретности.
Имея столь солидное государственное прикрытие, финансовое и техническое обеспечение, Гусман добился определенных результатов. Взяв в оборот посланца больших семейств, через которого президент узнавал их волю, он вскоре вышел на одну частную виллу, где представители высоких семейств часто встречались на деловых обедах.
Одному из агентов Гусмана удалось завербовать лакея, который за триста долларов, согласился поместить записывающее устройство в библиотеке виллы во время очередной встречи господ Эм, Джи и Кью.