Лето и осень сорок пятого

Белогорский Евгений Александрович

– Рокоссовский наверняка узнал, что мы ждем его под Ганновером, и теперь ударом на Оснабрюк хочет сначала окружить наши силы на Везере, а затем ударом с запада уничтожить её - докладывал Черчиллю фельдмаршал Александер, после вечернего заседания штаба армии.
– Ход довольно рискованный, но вполне здравый. Умело создав иллюзию продолжения наступления на Ганновер, он заставил нас стянуть сюда все наши силы и резервы. Из-за этого Оснабрюке остался без серьезного прикрытия и Рокоссовский стремиться воспользоваться этим.

– Если это так, то необходимо срочно усилить нашили силы на этом направлении, - живо откликнулся на слова фельдмаршала.
– Маршал Рокоссовский один из лучших полководцев Сталина. Он большой мастер хитрых маневров, и давать ему какую либо фору, совершенно недопустимо.

– Не беспокойтесь, господин премьер министр. Мною уже отданы необходимые распоряжения, и переброска войск к Оснабрюке началась - успокоил Черчилля Александер.

– Меня очень волнует та скорость, с которой русские танки продвигаются по нашим тылам. Посмотрите, сначала Бремен, теперь это быстрое продвижение на Оснабрюке. Нет ли здесь для нас угрозы, что мы можем потерять нашу Саксонию, также быстро как Сталин потерял Белоруссию в июне сорок первого года.

– Скорость продвижения русских танков также не доставляет мне радости, но этому есть свои объяснения, сэр. Против русских танков нет единого фронта, что позволяет им обходить наши очаги сопротивления, используя свое численное превосходство. Единственным противоядием от танковых клиньев Рокоссовского - это контрудары в их основание. А для этого необходимо время и нужное количество сил на направлении удара, чем мы, к сожалению сейчас не располагаем.

– Благодарю за столь честный и лаконичный ответ, Гарольд, но он не уменьшает мою озабоченность в отношении Саксонии. Когда мы сможем остановить войска Рокоссовского!? Ведь судьба Оснабрюке и всей нашей армии под большой угрозой!

– Я полностью разделяю ваше опасение относительно угрозы Оснабрюке, сэр Уинстон, но смею заверить вас, что дела наши не так плохи. Да, Рокоссовский угрожает окружить нашу армию, но для этого ему также как и нам, нужно время и силы. Сходу взять Оснабрюк ему не удастся. Все шоссейные дороги, ведущие к городу, перекрыты нашими противотанковыми батареями, а болотистая местность полностью исключает возможность обхода. Русским придется атаковать наши позиции в лоб, а это для танкового авангарда не под силу. Придется ждать главные силы, а это потеря времени. Наши резервы будут в Оснабрюке уже завтра, и значит, войска Рокоссовского застрянут. Застрянут хорошо, потеряют ещё время, а через двое суток мы нанесем свой контрудар под основание русского клина. Вот так. С севера со стороны Ольденбурга и с юга со стороны Нинбурга.

– Здесь?
– спросил Черчилль, уставившись в висевшую на стене карту Саксонии, - а почему не со стороны Люнебурга и Зольдау? Ударом в этом направлении мы смогли бы вернуть себе Бремен и отбросить русских за Эльбу.

– К сожалению, в этом районе у нас слишком мало сил для нанесения полномасштабного удара по врагу. Для его организации необходимо минимум три-четыре дня.

– Нет сил у нас, так бросьте в бой немцев. Пусть Шернер со своей армией наконец-то принесет нам хоть какую-то помощь! Зря, что ли мы кормили и поили этих неудачников.

– Но подразделения немцев не смогут прорвать оборону русских. Они слишком слабы для этого!
– запротестовал было Александер, но Черчилль моментально подавил его бунт.

– Не смогут ну и что? Пусть они отвлекут на себя внимание противника и затруднят ему оказание помощи своим войскам по ту сторону Везера. Ведь любая проблема для Рокоссовского крайне выгодна для наших солдат, не так ли?
– ехидно спросил Черчилль, и фельдмаршал поспешил с ним согласиться. К чему жалеть немецкое пушечное мясо, тем более, что американцы обещали в ближайшие дни с его пополнением.

Англичане были уверенны, что смогли полностью разгадать хитрый ход Рокоссовского, но русский маршал продолжил преподносить им сюрприз за сюрпризом. Утром следующего дня из-за тумана была нелетная погода и потому все сведения о противнике поступали из частей по телефону или радио.

Переправа через Хазе в районе Кройца не имела прикрытия, и взятие её русскими танкистами было делом решенным. Все утро и весь день англичане ждали сообщений о приближении противника к Оснабрюке, но он все не объявлялся. С каждым пройденным часом тревога британцев стремительно возрастала, но четкого и ясного ответа на вопрос "где русские" так и не было. От посланных на разведку разведчиков поступали противоречивые сообщения и тогда англичане прибегли к последнему средству. Они стали обзванивать по телефону прилегающие к Оснабрюке города и поселки и спрашивать местных немцев, не появлялись ли у них русские.

Ситуация было чрезвычайно комична. Вчерашние победители спрашивали у побежденных о своем новом противнике, но благодаря широкой телефонизации страны и панического страха немцев перед русскими, англичанам составить более или менее правдивую картину действий противника.

К огромному удивлению англичан, переправившись через Хазе у Кройца и заняв Эмстек, главные силы русских не повернули на дорогу, ведущую к Оснабрюке. Ограничившись занятием стоявшего на полпути к Оснабрюке городка Вейцгере, они двинулись по направлению к городу Линген, расположенному вблизи с голландской границей.

Услышав эти новости, штабисты Александера стали проверять и перепроверять сведения, полученные столь необычным путем, но все это было правдой. Удачно прикрыв свои фланги болотистой местностью, гвардейцы генерал-лейтенанта Панфилова неудержимо рвались на запад, преодолевая сопротивление оказавшихся на их пути соединения англичан.

Было очень трудно с подвозом боеприпасов и горючего. Тылы 3-го гвардейского танкового корпуса безнадежно отставали, не успевая за ушедшими в прорыв танкистами. Очень часто танкисты были вынуждены сливать бензин с поврежденных или вышедших из строя машин для того, чтобы продолжить свой "натиск на Запад". Экипажи оставленных машин были практически брошены на произвол судьбы, но обстановка требовала принесения таких жертв, для выполнения директивы Ставки Верховного Главнокомандующего. Неудержимо наступая вперед, к утру 16 июля советские танкисты захватили стоявший на берегу реки Эмс Линген и перерезали важный речной канал Дортмунд - Эмдем.

Когда к вечеру 15 июля картина полностью прояснилась, штаб фельдмаршала Александера был подобен растревоженному пчелиному улью. Непонятный отказ Рокоссовского от штурма Ганновера и Оснабрюка поставил английских генералов в тупик. Никто из не мог дать четкого ответа, что стоит за действиями противника.

Действуя по принципу "на безрыбье и рак рыба" штабисты предположили, что главной целью русского наступления является не Оснабрюк, а расположенный в сорока километрах от него Мюнстер. Это был важный железнодорожный узел, через который дороги вели к Ганноверу, Бремену и Оснабрюке. После недолгого раздумья фельдмаршал поддержал эту идею, но против неё категорически высказался присутствующий на совещании Черчилль.